Рогожским подвижникам – христолюбцам посвящается О совершении Литургии по старому обряду О литургии архиерейским чином по старому обряду Собрание Союза Русского Народа призвало священноначалие выразить сожаление по поводу гонений на ревнителей древнего благочестия. Старообрядческий вопрос на пути к Архиерейскому Собору. В Орехово-Зуево, в гостях у старообрядческого протопопа Круглый стол старообрядных приходов Игумен Кирилл (Сахаров). Рецензия на книгу Кирилла Кожурина «Повседневная жизнь старообрядцев» Письмо епископа Леонтия (Кречетова) игумену Кириллу (Сахарову) На презентации книги старообрядческого митрополита Корнилия

Рогожским подвижникам – христолюбцам посвящается О совершении Литургии по старому обряду О литургии архиерейским чином по старому обряду Собрание Союза Русского Народа призвало священноначалие выразить сожаление по поводу гонений на ревнителей древнего благочестия. Старообрядческий вопрос на пути к Архиерейскому Собору. В Орехово-Зуево, в гостях у старообрядческого протопопа Круглый стол старообрядных приходов Игумен Кирилл (Сахаров). Рецензия на книгу Кирилла Кожурина «Повседневная жизнь старообрядцев» Письмо епископа Леонтия (Кречетова) игумену Кириллу (Сахарову) На презентации книги старообрядческого митрополита Корнилия

О совершении Литургии по старому обряду

Главное Богослужение в Православной Церкви - Божественная Литургии, обедня, как в простонародье говорят. Общественное служение - так переводится слово "Литургия". Хочу акцентировать внимание на сравнении текста чина Литургии, официально принятого и совершаемого повсеместно, с древнерусским, как мы говорим, чином Литургии, т.е. с тем, что был на Руси от Крещения при князе Владимире и до реформ патриарха Никона в середине XVII столетия. Это древнерусский, дониконовский чин Литургии, который практикуется в нашем храме святителя Николы на Берсеневке с первого дня открытия храма в конце 1991 года.

Конечно, тема эта в какой-то степени специальная, что и говорить, ведь речь пойдет во многом о том, что не видно глазу молящегося в храме. Хочется показать вам всю значимость, красоту нашего древнего литургического Богослужебного наследия, побудить задуматься над тем, какое драгоценное наследие мы имеем и снять какие-то недоумения по этому поводу. Отношение вообще к древнерусскому нашему наследию, дореформенному Богослужебному укладу официально звучит как "равноспасительное и равночестное". И нынешнее общеупотребительное, и то, что у нас было до реформы Патриарха Никона в середине XVII столетия, признано равночестным и равноспасительным. Но мы знаем, что в истории было другое отношение, когда-то это все шельмовалось, отвергалось. Постепенно шел процесс пересмотра такого критического, радикально-отрицательного отношения. На сегодняшний день мы имеем то, что имеем, а именно: сняты клятвы на Соборе 1971 г. Можно еще упомянуть решение Синода Русской Православной Церкви 1999 г., где говорилось о том, что Церковь ценит наше древнее наследие, призывает относиться к нему с пониманием, приветствует использование отдельных древних чинов в нашей Богослужебной практике. Конечно, сила инерции очень велика и для многих, кто впервые с этим встречается, возникает какой-то барьер, непонимание, недоумение. Как правило, люди, переступившие порог нашего храма, не все конечно, встретив что-то необычное, думают, что это храм «старообрядческий», и у них сразу возникает ассоциация с расколом. По своему юридическому статусу наш храм принадлежит Московскому Патриархату, но богослужебный уклад у нас – древний. Напомню, что Собор - высший орган Православной Церкви. Можно сколько угодно ссылаться на какие-то авторитетные высказывания, даже канонизированных святых, но Собор - высший орган, который подводит черту. И вот Собор постановил: клятвы снять, признать равноспасительным и равночестным и то, и другое, и вменить, «яко не бывшее», все порицательные выражения в отношении нашей церковной старины. Вот такие примечания необходимо сделать прежде, чем перейти к основной теме.

Совершение Литургии предваряется продолжительным всенощным бдением. В церковных правилах сказано, что священник, совершающий Литургию без предварительного совершения накануне вечернего Богослужения, смертно согрешает. Ясно, что и для обычного мирянина, особенно для того, кто причащается, обязательно посещение вечернего Богослужения накануне Литургии.

В нашем храме сложился вот такой полумонастырский уклад жизни и не только в Богослужебном плане, но и в нашей повседневной жизни, даже во внешнем облике прихожан. У нас имеется восемнадцать послушниц, которые впоследствии хотели бы принять монашеский постриг, послужить Богу в монашеском чине. Некоторые из них живут на приходе. В общей сложности при храме проживают около двадцати человек, в том числе несколько студентов с Украины, которые учатся в Богословском Свято-Тихоновском университете. У нас проходит общая подготовка к причащению для тех, кто проживает в храме, и прихожан, у которых есть возможность здесь переночевать. Так вот, в половине одиннадцатого вечера мы собираемся для того, чтобы вычитать правило, положенное для причащающихся. Это обычные каноны и акафист Божией Матери. Есть такая особенность древнего чина - так называемые причастные чаcы. Причастные часы - это обычные часы, которые читаются перед Литургией, 3-й и 6-й часы, как обычно, а по древнему чину читается еще и 9-й час с утра.

Причастные часы имеют то же содержание, что и обычные часы, это один из элементов суточного Богослужебного круга. В древности они читались отдельно. Например, 3-й час на востоке соответствовал нашему 9-му часу утра, 6-й час - 12-ти часам, а 9-й час - примерно 15-ти часам. В Грузии Патриарх Илия ввел несколько лет назад такое установление - вся верующая Грузия в определенные часы по звуку колокола достает специальные пособия и вычитывает несколько молитв, несколько псалмов, и так 7 раз в день. Семь - число, часто встречающееся в Писании, это символ полноты, законченности. Псалмопевец Давыд говорит, что седмижды в день восхваляю я Господа, семь раз в день. Так вот, в древности действительно верующие собирались на молитву несколько раз в день. Впоследствии, из-за очевидных сложностей все эти последования суточного круга были разделены на две части: утреннюю и вечернюю. Вы приходите в любой храм и видите расписание: утреннее Богослужение и вечернее Богослужение. На Руси, которая была большим монастырем, полный суточный круг Богослужений совершался не только в монастырях, но и в обычных приходских храмах. Иностранцы, приезжая на Русь, поражались благочестию русских людей. Так, например, архидиакон Павел Алепский, сын Патриарха Антиохийского Макария, восклицал: "У этих русских, наверное, чугунные ноги!" Они удивлялись длительному стоянию русских, в том числе детей, на Богослужении. Очень интересное у о. Павла описание путешествия в Московию в середине XVII столетия. Его отец патриарх Макарий, к которому он обращался со своими впечатлениями и эмоциями, говорил ему, что и они когда-то были такими, до турецкого завоевания. Потом уже, из-за стесненных обстоятельств, многое было потеряно. Когда в конце ХIХ века старообрядческие епископы посетили восток, их принимал патриарх Иерусалимский и очень доброжелательно спрашивал: "А как Вы находите наше Богослужение?" Они дипломатично отвечали: "Мы прониклись, обратили внимание..." Патриарх продолжил: "Вы, наверное, заметили какие-то упущения, недостатки?" Старообрядцы на это аккуратно ответили, что есть некоторая разница между нами. Патриарх сказал: "Ну, что Вы хотите, мы стремимся хотя бы главное сохранить, находясь уже какое столетие под турецким господством". Много можно говорить о том, что христиане испытали, находясь под турецким игом: запрещалось звонить в колокола, строить храмы выше мечетей и т. д. Кстати говоря, существует предсказание о том, что храм Святой Софии в Константинополе опять будет у православных. Недавно один знакомый мне священник сказал, что собираются предпринять меры для того, чтобы Святая София вновь стала православным действующим храмом. Помню, в Карловых Варах беседовал с ксендзом. Он был поражен, когда кратко ему рассказал о том, что же у православных в прежние времена совершалось. «То, что мы увидели у вас, - сказал я, – это, примерно, то, что у нас называется евхаристический канон - сердцевина Литургии, когда собственно совершается освящение Даров - хлеба и вина». Чудесным образом Духом Святым они прелагаются, претворяются в Истинное Тело и Истинную Кровь Христову. Да, мессы католические в праздники, в воскресенья более пространные. Скажем, Символ веры «Верую» читается у них только в воскресные дни. Обычная рядовая месса, будничная, усечена до предела. Так вот, о причастных часах. Обычное их содержание нам известно. Скажем, на третьем часе читается псалом 50-й "Помилуй мя Боже", на шестом часе – псалом 90-й "Живый в помощи"... Но тропари и кондаки имеют иное содержание, а именно – посвящены теме причащения. Какой же их смысл? Зачем, казалось бы, повтор, ведь утром в храме читается то же самое? Это потому, как я понял для себя, что священник утром, совершая Литургию, в то время, когда читаются часы, будучи занят совершением священнодействий в алтаре, может быть не совсем внимательным.

Первая часть Литургии называется проскомидией. Я начинаю немного волноваться, столько терминов уже звучит, и чем их больше, тем сложнее восприятие. Вообще, поражает в древнем чине такая вот тщательность, полнота. Я являюсь одновременно и настоятелем храма Николы на Берсеневке, и насельником Свято-Данилова монастыря. Ни много, ни мало, двадцать шестой год на сегодня нахожусь в числе братии, хотя последние семнадцать лет, главным образом, являюсь настоятелем приходского храма. Дорожу тем, что я, как монах, все-таки в числе братии, это момент такой духовный, мистический, это сохранение связи с обителью. Там я несу минимальную нагрузку, много лет служил позднюю Божественную Литургию по субботам. Так что знаком в полноте с опытом совершения Литургии по обычному чину и как это было в древности. Меня просят ответить на вопрос, какие мои ощущения на Литургии по обычному чину в сравнении с тем, как она совершалась в древности? Если сравнивать с тем, как работает пахарь, то можно сказать следующее: когда пахарь вгрызается в толщу земли и, обливаясь потом, глубоко взрыхляет землю, готовит основательно почву под посев – это совершение Литургии по древнему чину со всеми подготовками, с ее длительностью, тщательностью, пронизанностью покаянным духом. По обычному чину совершая Литургию, повторяю, это мои личные ощущения, то это не так глубоко плуг в землю вонзить, трудиться, не так уж и обливаясь потом, не так уж и расходуя духовную и физическую энергию. Вот такое, может быть, несколько рискованное сравнение.

Итак, причастные часы настраивают и священника и молящихся к встрече с Живым Христом за Божественной Литургией. Вот у покойного митрополита Антония (Блюма) есть такое выражение: за всенощным бдением мы служим Богу, а за Литургией Господь служит нам, преподавая Свое Пречистое Тело и Кровь, как Истинное Питие и Истинную Пищу, как залог вечной жизни, залог безсмертия. Завершаются причастные часы обедницей, Апостолом и Евангелием, опять-таки на тему причащения. Вот такая совершается подготовка с вечера.

А утром, у нас это бывает с шести часов, те, кто причащаются, собираются для молитвы, не обязательно в храме. Есть даже потребность собраться в другом помещении, в церковном доме, летом в беседке, для разнообразия. Там можно и присесть на лавочку, не нужно требовать: упади, но выстой. Нет, должен быть щадящий подход, учет немощей человека, может кто-то и присесть, если испытывает реальную потребность в этом. Итак, утром в шесть часов собираемся для прочтения Последования ко святому Причащению - это нам тоже знакомо, в любом молитвослове это содержится. Какая разница здесь? Прежде всего, в бóльшем количестве молитв. По обычному чину это одиннадцать молитв, по древнему - восемнадцать. Исключены все длинные молитвы, опущены в результате реформы, изъяты из объема подготовки к Причащению. Когда читаешь эти молитвы, поражаешься глубине их содержания, пронизанностью покаянием, в них раскрывается вся глубина падения человека. Это вообще свойство старого обряда - большая пронизанность покаянным чувством. Почему-то у нас такое представление, что торжество должно быть громким, ярким, веселым. Да, это радость, но умиротворенная, спокойная, светоносная. Она духовная, прежде всего, не душевная, а духовная. Я обратил внимание, что, в изданных Патриархией молитвословах присутствует постоянное редактирование. Допустим, в каноне ангелу хранителю в заключительной молитве опущены некоторые слова, такие как "пес смердящий" и еще что-то такое в этом роде. То есть нас коробит, это не интеллигентно, это как бы слишком уже... Но это все-таки неправильно, старый обряд сохранил все эти выражения, которые отражают, будем реалистами, будем объективными, будем критичными к себе, состояние нашего внутреннего "я". Профессор Московской Духовной Академии А. И. Осипов говорил нам студентам, что можно видеть человека внешне такого представительного, пышущего здоровьем, интеллигентной наружности, а внутри он может быть совершенно гнилым. Вот такое может быть обманчивое впечатление. Мы знаем по исповеди, какая глубина мерзости таится в душах человеческих и что грехи постыдные со стыдом сгорают. Вот когда мы обходим эти выражения, эти словосочетания, то они не тревожат нас. Нам они неприятны, мы от них дистанцируемся, а древний чин безпощаден в этом плане, он называет вещи своими именами, не церемонится с этой щепетильностью, которая возникает у нас как реакция на какие-то неудобные, ершистые обороты, словосочетания в стаpыx Богослужебных текстах.

Теперь перехожу собственно к чину Литургии. Вот у меня старопечатный служебник, сравнительно с обычным чином Литургии, который издает Патриархия, он в несколько раз объемистей. Здесь масса всяких наставлений и примечаний, все это после реформы было опущено. Где-то это и удобно, когда в руках компактная книга, а с другой стороны важные моменты выпадают, внимание на них не акцентируется. В предисловии служебника содержится наставление священнику, который собирается совершать Божественную Литургию. Тут я процитирую только несколько строк из трех страниц: "Не предаждь Сына Божия в руки недостойных... Не устыдися славных Земли, ни самого царя диадему носящего, не устрашись в час оный". Здесь речь идет о том, что священник должен быть принципиальным, когда совершает Литургию, когда причащает. Он должен тщательно подойти к тому, кто причащается. Конечно, тут не нужно перегибать, и крайности здесь неуместны. Ясно, что необходимо учитывать возраст, немощи человека и условия его жизни, одним словом то, что мы называем в педагогике индивидуальным подходом. То есть не всех под одну гребенку: общая исповедь, подходи, причащайся, так сказать, толпой. Нет, обязательно индивидуальный подход, потому что существует опасность причаститься в осуждение для того, кто не раскаялся в каких-то грехах. По опыту знаю, как это бывает на исповеди, какая разница между тем, кто имеет духовного наставника и тем, кто его не имеет, кто привык к общей исповеди, а кто к частной. Бывает, что всплывают грехи нераскаянные, серьезные у тех, кто десятилетиями ходит в храм, но никто из священников никогда "не копал", что называется, не пытался как-то более тщательно разобраться с его грехами. Вот, когда это все выявляется, то тут на основании всего услышанного священник принимает решение, возможно ли вот сейчас допустить этого человека к Причастию, или он явно не готов, нужно подождать, нужно дать ему епитимью, т. е. временно отстранить от Причащения для того, чтобы он более осознанно, более тщательно приготовился, более очищенным подошел к принятию этой Великой Святыни. Из церковной истории мы знаем, какие бывали гонения на тех священнослужителей, которые проявляли такую принципиальность, но с другой стороны, как это ценили люди, которые, может быть, вспыхнули в такой момент, услышав решение священника, а потом, перегорев, успокоившись, соглашались, что да, действительно, они должны были какое-то время подождать, прежде чем приступить к Причащению. Ведь мы помним слова Писания: "...не давайте Святыни псам...", т. е. тем, кто не достоин явно. Вот такое недостаточно тщательное приготовление к Причащению, конечно же, влияет на духовное и физическое состояние людей.

Священник не просто молча, идет в храм, а он читает две молитвы и два псалма. Это все опять-таки приготовление. "Глас радости и спасения" - такими словами начинается первая молитва. Вошел в храм священник и кладет начал - творит краткие семь молитв, которые должны предварять как частную молитву христианина, так и общественное Богослужение. Ими же они и завершаются, как бы подводится черта. И потом совершенную молитву, этот добротный кирпичик, ты вкладываешь в фундамент своего духовного строения. Опять-таки, задумываешься, сравнивая, что мы потеряли в итоге той реформы, которая оценивается официально как "крутая и поспешная ломка старой церковной обрядности". Вспоминаю доклад митрополита Никодима на Соборе 1971 года, когда принималось Деяние о снятии клятв со старых обрядов и признании равночестности и равноспасительности старого и нового обрядов. После начала священник совершает входные молитвы примерно минут за 40 до объявленного Богослужения. Нужно заметить, что древняя традиция предусматривает вообще для священника бодрствование в ночь накануне совершения Литургии. Вот такие были крепкие устои, как люди чувствовали потребность, жажду этой духовной пищи! Их это не удручало, а возвеселяло, давало им силы, окрыляло, вот такими были подвижники Древней Руси. Не была допетровская Русь сонной, а была динамичной, духовно динамичной, прежде всего, легкой на духовный подъем, ревностной к Богослужению, к делам благочестия. Совершив молитвы, священник надевает на себя епитрахиль (патрахиль по-старому). Что касается патрахили, то вспомнилось, как в начале нашего пути люди, не владея терминологией, называли епитрахиль фартучком, а фелонь - халатом. Это я к тому, что нужно адекватно подходить к уровню слушателей, к уровню прихожан, когда о чем-то говоришь, не витать высоко в облаках, а более чувствовать аудиторию. Итак, священник надевает патрахиль, поручи и начинает то, что называется «входные молитвы» - это приготовление к службе. Вот здесь очень ощущается разница между тем, что общеупотребительно сейчас и древним чином, очень существенная разница. Как обычно совершаются эти молитвы? «Царю Небесный», Трисвятое по Отче наш, тропари, знакомые нам из текста вечерних молитв: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас...», «Милосердия двери...». Потом священник прикладывается к иконе Спасителя, к иконе Божией Матери. «Ослаби, остави…», главная молитва "Господи, ниспосли руку Твою…". Очень кратко, быстро все. Когда служу в Даниловом монастыре и молодые дьяконы так быстро все читают, раз-два и уже в алтаре, признаюсь, осадок в душе остается... Это не то, что стало мне более привычным, когда я совершаю Литургию по древнему чину. Здесь читается ряд очень содержательных молитв. Помимо прикладывания к иконам Спасителя и Божией Матери, священник прикладывается еще к изображениям ряда святыx с соответствующими им молитвами. Не всегда бывают изображения всех тех святых, к которым нужно приложиться священнику перед тем, как войти в алтарь, поэтому есть еще такой обычай древний, когда священник прикладывается к изображениям святых на маленькой иконке, специально для входных молитв. У нас пока этого нет, поэтому прикладываюсь к тем изображениям, которые имеются в первом ярусе иконостаса, а именно, Предтече (Предотече по-старому) и к разным чинам святых, по одному из архангелов, апостолов, пророков, святителей, преподобных и мучеников. После этого священник, поклонившись молящимся, а они в ответ творят ему земной поклон, входит в алтарь. Главная молитва по обычному чину читается у царских врат, а по древнему - у жертвенника. Затем священник облачается. Все части облачения: подризник, патрахиль, пояс, поручи, священник воедино складывает на левое плечо, подходит к престолу, творит три поклона, читает прощение. Текст этого прощения, несколько раз присутствует на Литургии. Это говорит о том, что старый обряд пронизан покаянным чувством. И в данном случае, прежде чем облачиться, такое действие совершает священник. Если есть дьякон, то они, став по разные стороны престола – священник справа, дьякон слева, совершают эти поклоны, читают прощение и только потом облачаются. На каждую часть облачения читается соответствующая молитва. По обычному чину тоже так бывает, здесь особо сказать нечего. Облачившись во все положенные одежды, священник умывает руки. Конечно же, помимо физического значения, это имеет духовный смысл, напоминает о необходимости духовной чистоты, с которой мы должны приступать к этому великому таинству. И далее опять-таки отличительный момент, которого нет в обычном чине Литургии, а древний чин его сохранил, - священник читает несколько молитв у престола, как приготовление себя к совершению таинства. Почему мы себя обедняем духовно, какие основания для того, чтобы все это опускать, облегчать? Но облегчение же несет за собой и обеднение одновременно. Посмотрите сколько опущено: вот, я листаю семь страниц, одна из молитв называется "прощальная". В идеале священник тоже должен пройти исповедь перед тем, как совершить Литургию, но этой возможности чаще всего у него нет. Как она может быть у сельского, например, священника, у которого нет никого рядом, кто мог бы принять его исповедь? Поэтому молитва «прощальная» - по-сути исповедь священника перед Богом у престола, перед тем, как совершить Литургию. Здесь идет перечисление разных грехов, например, "Прости, Господи, если я кого проклянул, поносил, оклеветал, осудил, скверно говорил, завидовал, солгал, поминал зло, прогневался, разъярился, разгорделся" и т. д. Вот такой тщательный подход, всестороннее очищение священника. Первая часть Литургии. Мы слышим в храме чтение часов, а по старому обряду служба начинается с полунощницы. Главное содержание полунощницы, когда она читается в будний день, эта кафизма семнадцатая. Если же полунощница читается в воскресный день, то на ней читается канон Пресвятой Троице. Бог Единый открылся нам как Отец, Сын и Дух Святой. Алогично с рациональной точки зрения, но это откровение свыше. Если мы плохо знаем нашу веру, то очень легко нас можно сбить с толку. Как это, один и три?! Мусульмане могут сказать, что у них все проще и все понятней. Мне запомнились слова отца Дмитрия Смирнова на вопрос о Троице. Был такой момент в его ответе: "Мы доверяем тем, кто для нас авторитет безусловный, такие подвижники, святители, как Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Василий Великий, которые писали об этой истине, о Боге Едином в Троице славимом". Вот воскресная полунощница, ее основное содержание - канон Троице, который звучит каждый воскресный день, истина о Боге Едином в Троице славимом постоянно освежается в нашей памяти. Этого нет в обычном чине, опущено, в лучшем случае сохраняется в некоторых монастырях. Все эти опущения нас как-то обедняют, снижают уровень нашей духовной жизни, нашего воцерковления.

Теперь о проскомидии. Во-первых, совершается она по старому обряду на семи просфорах, по обычному чину - на пяти просфорах. Вот в этом разница прежде всего. Почему так? Вспомним Евангельские события насыщения Христом народа, в одном случае семью хлебами, в другом случае – пятью. Два было Евангельских эпизода, и в старом обряде оба эти события отражены литургически, а именно: насыщение пятью хлебами воспоминается на литии, когда освящаются пять хлебов, пшеница, вино и елей. Насыщение семью хлебами - вот семь просфор на Литургии. И то не забыто и это отражено литургически. В обычном чине нивелирование, и там пять, и там пять. А было ведь событие насыщения и семью хлебами, и оно не забыто. Нюанс, но тем не менее показательно. Первая просфора - главная, называется Агничной (от слова Агнец). Из нее вырезается средняя часть и освящается как Причастие, а то, что остается, называется антидор ("дора" по-старому). Это тоже святыня, ее разрезают на мелкие части и в конце Литургии раздают пономарям. Это первая просфора. Вторая просфора - Богородичная, из нее вырезается частица в честь Богоматери. Да, когда Литургия совершается по старому обряду, то печать на просфоре -с восьмиконечным крестом. Третья просфора - в честь святых разных чинов, все они перечисляются, в том числе и святые дня, и святые, которым посвящен храм. Из четвертой просфоры вынимается частица о Патриархе, правящем епископе и о всем священническом и дьяконском чине. Из пятой просфоры – вынимается частица со словами: "Господи Исусе Христе, Сыне Божий, приими приношение сие о здравии и спасении (далее перечислялась царская фамилия), а мы сейчас говорим так: "Иже о Русской Земли пекущихся, о воинстве и о всех православных христианах", это у нас пятая просфора. Шестая просфора - священник поминает духовного отца и весь духовный чин. Седьмая просфора - заупокойная. Вот еще одна существенная особенность. Как происходит поминовение по обычному чину, на обычной Литургии? Приносят корзину просфор, и священник из каждой просфоры быстро вынимает частицы: раз, раз, раз - "Помяни Господи, помяни Господи..." По древнему чину берется отдельная просфора, вырезается треугольничек, частица поминовения, "О здравии" с такими словами: "Господи Исусе Христе, Сыне Божий, приими приношение сие о здравии и о спасении, и о оставлении грехов рабов Своих...", далее имена идут, "ихже призвал еси к Твоему Причастию, Твоим благосердием, Преблагий Владыко". Причем, слова эти различаются применительно к мужскому или женскому полу. То есть, здесь более дифференцированный, более тщательный подход. Заупокойная просфора вынимается с такими словами: "Господи Исусе Христе, Сыне Божий, приими приношение сие о памяти и оставлении грехов усопших рабов Своих...", называются имена... «и учини души их в селех праведных, Человеколюбче". Затем, все это покрывается. Опускаем детали, но вот важный момент - завершается проскомидия по старому обряду не невидимо для нас у жертвенника, там, где она и совершается, а открываются царские врата, священник совершает каждение в алтаре и затем, стоя у царских врат, произносит отпуст "Христос Истинный Бог наш..." Далее священник испрашивает прощение: "Простите мя, отцы и братья, елико согреших во всей жизни моей и в сию нощь...", после чего творит земной поклон молящимся. В ответ все падают ниц и чтец с крылоса (старое название клироса) тоже испрашивает прощение: «Прости мя, отче, и благослови..." Завершили первую часть Литургии, остановились, подвели как бы черту, попросили у Бога прощения за какие-то нарушения, совершенные в течение этой первой части. Не спешим безостановочно, а подвели черту, попросили у Бога прощения и идем дальше. Дальше идет вторая часть Литургии - Литургия оглашенных. Оглашенные - научаемые, готовящиеся к крещению. Они могли присутствовать как на проскомидии, так и на второй части Литургии, Литургии оглашенных. Эту часть Литургии священник, стоя у престола, начинает с кратких молитв: "Царю Небесный", «Слава в вышних Богу...», «Господи, устне мои отверзеши...». В это время, когда священник все это читает, хор протяжно поет трижды "Господи, помилуй", покрывая эти начальные молитвы. Потом торжественно раздается первый возглас: "Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веком". В старом обряде масса нюансов, это только так кажется, что разница небольшая: там семь просфор, а у нас теперь пять просфор. Ну, завершается проскомидия в алтаре при раскрытых царских вратах. Есть основные моменты, а деталей масса, если бы я их приводил, мы бы просто утонули ... Будем отмечать основные моменты, и, главное, чтобы вы почувствовали глубину, красоту, величие и полноту древнего чина. Это главное, что хочется до всех донести. Затем великая ектенья: "Миром Господу помолимся". После мирной ектеньи хор поет антифон: "Благослови, душе моя, Господа". Обычно он поется на два крылоса. Мы привыкли к такой модели: есть правый хор, праздничный, в котором часто поют нанятые артисты, а есть левый хор - бабушки скрипят... В старом же обиходе оба хора были равноценны и пели антифонно, т. е. попеременно.

Вход с Евангелием. Священник запевает: «Приидите, поклонимся и припадем Христу...», хор подхватывает: "Спаси ны, Сыне Божий, воскресый из мертвых ...», если это воскресенье, или: " во святых дивен" в будний день. Это называется малый вход, который символически отображает выход Христа на общественную проповедь. Вся Литургия символична, каждое действие обозначает какой-то момент в евангельской истории, в данном случае выход Христа на общественную проповедь, когда совершается этот малый вход. А когда, скажем, в конце херувимской песни совершается великий вход, эта символизирует шествие Христа на Голгофу.

Интересно, что по старому служебнику священник произносит два возгласа, стоя лицом к народу; у современных старообрядцев это уже не практикуется. "Яко свят еси Боже наш...", - возглашает священник, "обращься к западу", т. е. лицом к народу, это перед тем, как запеть "Святый Боже...". Второй возглас «Яко дa под Державою Твоею всегда храними..." произносится лицом к народу, перед херувимской песнью.

Апостол. Каждение совершается не тогда, когда он читается, а на пении "Аллилуиа" по окончании чтения. Перед Евангелием священник, прочитав две молитвы втай, осеняет себя крестом со словами "Силою и застyплением Честнаго Kpecra Твоего, Господи, помилуй мя и помози мне грешному".

После Евангелия идет сугубая ектенья "Рцем вси... ", на которой есть такие прошения, которых нет в обычном чине, например, "Еще молимся о отцех наших духовных и о всей яже о Христе братии нашей, о здравии, и о спасении. Еще молимся о творящих милостыню, о здравии и о спасении".

Заупокойную ектенью возглашаем только в буднии дни, в воскресные и праздничные дни она опускается. Очень часто сейчас она возглашается в воскресные и праздничные дни, когда совершается Литyргия по обычному чину. Объясняют это тем, что люди, мол, редко бывают в храме, в будние дни не бывают, поэтому уж если пришли, то давайте по полной программе, и о упокоении помянем, хотя устав этого не предполагает.

В тексте херувимской песни есть некоторые отличия: в старом тексте такие слова: "всяку ныне житейскую отвержем печаль", в новом тексте это звучит так: "всякое ныне житейское отложим попечение". Печаль - это не просто когда грустно, здесь "печаль" - это все заботы, попечения. Отложим и отвержем, есть разница? Отвержем - более решительное слово.

Совершается великий вход, в чем разница здесь? Иногда возникает недоумение у приходящих к нам. Мы привыкли, что в конце херувимской песни диакон или священник говорит: "Великого господина и отца нашего Алексия, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси да помянет Господь Бог во Царствии Своем…» и дальше идет перечисление. Вот что меня всегда тут удручает – нет единой текстовки этого проговора. Где бы я ни был, в разных местах, после того, как помянули Патриарха и правящего епископа, идет импровизация: перечисляют жертвователей, попечителей, благодетелей, поющих, предстоящих и т. д. Четкость всегда мобилизует, а размытость, хаотичность расслабляет. В синодальный период поминали на великом входе царское семейство: и сыновей, и дочерей, и великих князей, и великих княгинь. В дониконовских служебниках все очень лаконично: выходит священник и на три стороны говорит такие слова: "Всех вас да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно и во веки веком. Да помянет Господь Бог всех вас во Царствии своем, всегда, ныне и присно и во веки веком". И снова: "Всех вас…" А Патриарха мы поминаем на проскомидии, на великой ектенье и в конце Литургии: «В первых помяни, Господи".

Символ веры у нас, как известно, стали петь общенародно после войны. Объяснение простое: народ стал забывать основные молитвы. Старый чин сохраняет прежнюю практику речетативного пения "Верую" по крылосам. Получается очень динамично, в конце концов это не молитва для пения нараспев, а наше "кредо". Греки вообще читают Символ веры. Что касается главного момента Литургии, евхаристического канона, когда освящаются Дары, то здесь я бы отметил следующее отличие. В старом чине нет поднятия дискоса и чаши на словах "Твоя от Твоих..." на католический манер. Священник просто указует рукой на Агнец, лежащий на дискосе, и на чашу с вином. После преложения Святых Даров и слов "Изрядно о Пресвятей.…» священник и все молящиеся творят земной поклон, и только после этого совершается каждение. При произнесении слов "Святая святым...» священник, взяв Агнец, крестообразно совершает им движение над дискосом. После этого никаких "концертов", а только запричастный стих, исполняемый протяжно. Есть свои особенности при причащении мирян. Отверзаются царские врата, священник со словами "Сó страхом Божиим и верою приступите" выносит чашу. Хор: "Благословен Грядый..." Чашу сразу заносят вновь в алтарь, с нее снимается покровец. она покрывается платом, сверху кладется лжица. Причастники в положении ниц, один из них читает молитву прощения. Священник у престола творит пять поясных поклонов со словами: "Милостиве Господи, спаси и помилуй раб Своих..." Чаша вновь выносится, священник говорит: "Чада, Христос невидимо прощает вас и аз грешный" и затем читает известную молитву "Верую, Господи, и исповедую…», добавляя в конце "Боготворящую Кровь ужаснися, человече, зря..."

Священник: "Причастники, земной поклон Телу и Крови Христовым". Причащение мирян, согласно старому обряду, совершается троекратно - такова древняя практика, литургически отражающая соборность, которой чуждо католическое средневековое учение о Церкви учащей и Церкви учимой. Совершается это таким образом. Священник произносит: "Честное и Пречестное Тело и Боготочная Кровь Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа подается рабу Божию (имя рек) от Престола Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа в храме святителя Николы на память... не в суд или осуждение (подается частица Тела), во оставление грехов (подается Кровь) и в жизнь вечную (снова подается Кровь)". На псалме 33 священник начинает потреблять Святые Дары, совершив 3 поклона перед Чашей. Молитва на потребление читается у престола. Каждого из подходящих ко Кресту священник осеняет им со словами "Силою Честнаго и Животворящего Креста да сохранит тя Господь". Перед каждой из благодарственных молитв священник возглашает: "Господу помолимся", чтец: "Господи, помилуй".