На старообрядном направлении
«Нас гнали когда-то из России, но наша душа и сердце – в России»
В Румынии в гостях у старообрядцев
В первой половине ноября 1999 года я посетил Румынию по приглашению тамошних старообрядцев.
Эта поездка была задумана давно, и она ускорилась с приездом в Москву четырех русских священников-старообрядцев из Румынии. Они приезжали на Рогожку на свой Собор и зашли в наш храм, узнав, что у нас служба совершается по полному уставу с элементами древнерусского Богослужебного чина. А еще раньше, в 1992 году, они приезжали в Москву с ныне покойным митрополитом Тимоном, полный титул которого звучит так: «митрополит Белокриницкий и всех древлеправославных христиан». Надо заметить, что отношения старообрядцев, проживающих в России и в Румынии, были возобновлены в канун праздника 1000-летия Крещения Руси, раньше такие контакты со стороны румынских властей (при режиме Чаушеску) не поощрялись.
Румыния даже в своем названии указывает на древнюю связь с Римом. Это была самая северная провинция Римской империи, которую населяли даки, отсюда и другое ее название - Дакия. Здесь еще при императоре Траяне (начало II века нашей зры) были посеяны семена христианства, то есть крещение здесь совершено намного раньше, чем на Руси. Позднее, в ХV-ХIХ веках, когда весь Балканский полуостров был завоеван турками – османами, Церковь в Румынии стала находиться под властью греков. Греческая Церковь распространяла свою власть на все православные народы, которые были подданными султана, - болгар, сербов, румын. Греки зачастую не только не заботились о духовном воспитании этих народов, но из этого своего господствующего положения выискивали только выгоду. Так, например, все высшие посты Румынской Церкви были заняты греками. Это вызывало народное недовольство и ненависть к фанариотам - так называли греков по константинопольскому (стамбульскому) кварталу Фанар, где располагалась тогда (как и сейчас) резиденция Константинопольского патриарха. Когда в 70-е годы XIX века Балканы были освобождены от турецкого ига, началась борьба за независимую Румынскую Церковь. В 1920 году глава Румынской Церкви получил патриарший сан и сейчас Румынской Церковью управляет патриарх Даниил. В 20-е годы Румынская Православная Церковь перешла на новый календарный стиль. На праздники по этому календарю народ стали загонять насильно, при этом прибегали даже к помощи конной жандармерии. Эта календарная реформа все-таки привела к расколу в Церкви: тех, кто не принял новый стиль, стали называть старостильниками, других, соответственно, - новостильниками. Священники даже по внешнему виду отличаются друг от друга: новостильники в большинстве своем не носят бороды, бреются, встречаются некоторые даже с сигаретой в зубах. Сейчас Румыния по количеству православных приходов занимает второе место после России, там примерно 9 тысяч церквей. В каждом населенном пункте есть церковь, даже если там проживает всего несколько семей православных румын. Правление Чаушеску вспоминается в народе без особого раздражения. Скорее всего, раздражение сегодня вызывает демократическое правительство. Тогда были какие-то стеснения, но открытых гонений на Церковь не было. Интересно, что на могиле Чаушеску свечей больше, чем на братском захоронении жертв революции 1989 года.
Румыния сейчас активно движется в сторону запада, она вступила в НАТО, открывала свое воздушное пространство для натовских самолетов, которые отсюда бомбили Сербию. В Румынию приезжал папа Римский. Румынский патриархат следует во всем за Константинополем, который проводит реформистскую экуменистическую политику.
Теперь несколько слов о Молдавии. Она вошла в состав России в 1811 году. В XX веке, между двумя мировыми войнами, Молдавия была в составе Румынии. Несколько лет назад епископ Петр порвал отношения с Московским Патриархатом, и ситуация сейчас такова, что несколько десятков церквей относится не к Московскому Патриархату, а к Румынскому. И все-таки около тысячи церквей остались верны Московскому патриарху.
Русские старообрядцы переселились в Румынию примерно в XVIII веке, и составляют сейчас от 100 до 200 тысяч человек. Такая неточность связана с тем, что последние десятилетия проводилась политика румынизации всех, кто проживает в Румынии, и многих нерумын записывали в румыны, отсюда и такие колебания в статистике. В недавнем прошлом даже штрафовали русских, если слышали, что они разговаривают в общественных местах по-русски. При демократах в этом плане стало полегче. Теперь можно учиться и в русской школе, но сами русские старообрядцы предпочитают отдавать своих детей в румынские школы, чтобы потом не было проблем с поступлением в институты и с устройством на работу. Знание румынского языка обязательно, как языка государственного, хотя между собой они общаются по-русски, их язык сохраняет много архаики. Есть и заимствования из румынского языка, которые естественным образом появились за несколько столетий общения с румынами.
Исторически наши русские старообрядцы получили священников из Румынии (тогда она была в составе Австро-Венгерской империи). В год 1000-летия крещения Руси, в 1988 году, в Москве была учреждена митрополия у старообрядцев, к чему отнеслись румынские старообрядцы сдержанно.
Старообрядцы, проживающие в Румынии, называют себя липованами. Это именование, по одной версии, связано с тем, что местность в дельте Дуная (Добруджа), куда переселились их предки, изобиловала липами, отсюда - липоване. По другой версии, сюда переселились последователи Филиппа. А это имя в живом разговорном языке могло употребляться в форме Лип. В этом случае, общее название русских, переселившихся в Румынию, - липоване, могло быть образовано от этого уменьшительного имени.
Место, где я был в гостях, находится от Бухареста в 200-х километрах. Меня встречал в аэропорту отец Лукиан со своей матушкой и одной прихожанкой из их храма, которая вела машину. Жил я в селе Русская Слава, ближайший от него городок, - что-то вроде районного центра, - Тульча. В Румынии русских сел десятка два, в каждом проживает по несколько тысяч человек. Румыны в этих селах тоже живут, но их немного. Село очень большое, в нем четыре храма и два монастыря - женский Казанский с двумя храмами, и мужской. Интересную картину наблюдал: по селу идет батюшка, каждый встречный старый и малый ему кланяется и говорит: "Прости, батюшка", а он в ответ «Бог простит».
Вначале я посетил Казанский женский монастырь, потому что день моего приезда совпал с праздником Казанской иконы Божией Матери. Этот монастырь переживает не лучший период своей истории. В нем полтора десятка полуразрушенных домиков, в которых раньше жили монахини. Возглавляет его игумения Анатолия. Одета она в полумантию и черный платок, с посохом, но без креста. На богослужении ее поминали игумению нашу, инокиню Анатолию. После службы был на монастырской трапезе. Пища несколько однообразная: рыбный суп, на второе - жареная рыба без гарнира, кусочек пирога, красное вино (не очень крепкое). Нет ни чая, ни компота.
Богослужения в монастыре очень длинные. Вечерня с павечерницей - с 17 часов. Утреня - в два часа ночи. Перерыв на два часа, и потом служится Литургия, но чаще служится Полунощница, Часы и Обедница, потому что не хватает священников. Я попал как раз на праздник Казанской иконы Божией Матери. В этом монастыре служило три священника и еще из мужского монастыря приезжали иподиакон, диакон и священноинок. Было очень много народу в храме. Особенно запомнилось большое количество детей на службе, они как-то легко входили в непростой для них ритм, и стояли всю длинную службу. В монастыре была праздничная служба - в день Казанской иконы Божией Матери, но не было ни одного причастника. Это было видеть непривычно, у них принято причащаться четыре раза в год, только в большие посты. С этим трудно согласиться.
Ко мне относились все очень спокойно, не так, как у нас в России иной раз относятся старообрядцы к священникам Московского Патриархата.
Наблюдал, как перед одной вечерней службой (накануне Димитриевской субботы) все село тянется в храм, все идут с кружками и свечами, очень много детей. В конце панихиды женщины вынимают из сумок конфеты, печенье, разложенные по кулечкам дома, и раздают детям.
Село Слава Черкесская. Необычно много детей и молодежи на крылосе. Дети там стоят от 4 до 12 часов - это поразительно. Непривычная система звона. Колокольня закрыта решетками, звонят снизу. Есть такое устройство в виде коробочки, звонарь нажимает на педаль и таким образом звонит. В качестве била употребляется обычная доска. Первый удар делается в деревянное било, а потом уже идет трезвон спокойный, плавный.
В этом селе была архиерейская служба. Удивило то, что нет четкого времени начала службы: митрополит Леонтий приехал с опозданием на сорок минут, и все священники и народ, его встречавший, все это время стояли и ждали. Дорожку от машины к храму украсили цветами, а сверху еще устлали цветными женскими платками. Митрополит вышел из машины в патрахили и поручах. Интересна сама по себе встреча: все поют тропарь, провожают владыку до входа в церковь, там он кладет семь начальных поклонов и всех, кто пришел на службу, благословляет, причем, каждый подходит под благословение с подручником. Митрополит начинал службу и заканчивал ее. Служба утром длилась от 7 утра до 12 часов дня. После Литургии - трапеза, потом небольшой отдых (час-полтора) и снова служба. Такого нет в России. Они говорят: "Московские отошли от строгости, а мы служим".
Посетил и мужской монастырь, там всего 10 насельников, один архимандрит. По уставу монахи обязаны трудиться и все делать своими руками. Познакомился с одним монахом, он переписал вручную три Псалтыри. В трапезной монастыря есть живописные изображения святых, они там как детали интерьера.
Побывал еще на погребении. Отпевание на дому. Если мужчина без бороды, то его не причащают, а когда умрет безбородый, то и не отпевают. Когда мы пришли в дом, то увидели, что покойник лежит на лавке у порога, завернутый в саван. Священник говорит: «В гроб кладите». Тело подняли как деревяшку и понесли. Отпевание шло во дворе. Всем мужчинам, кто помогал, приготовлены пакеты с рубашками - на помин души.
Посещение города Браила. Это примерно 100 километров от Русской Славы. Храм пострадал от землетрясения, при нем расположена митрополия. Интересно, что за 300 лет пребывания старообрядцев в Румынии - это первый прием к ним священника Московского Патриархата.
Правящему митрополиту было тогда Леонтию 33 года. Внешне он очень похож на древнерусского богатыря высокого роста с благообразным, мужественным лицом, приятным задушевным голосом. Одет он в полумантию, подрясник и красную камилавку. Из моих рассказов о жизни нашего прихода его удивило то, что в Московском Патриархате есть такие храмы, где служба идет по старому обряду. Я при этом сослался на решение, принятое Поместным Собором в 1917 году, о том, что если четыре пятых прихожан желают перейти на старый чин Богослужения, то Собор это благословляет. Владыка Леонтий не знал, что такая возможность есть. Его удивило также то, что на приходе может служить монах, что он совершает венчание - у них это может делать только мирской поп.
Я был в семье, где трое детей: старший Георгий, 12 лет. Домашние его зовут на румынский лад - Анорис. Он мечтает стать попом - так он сам говорит. Ходит в черной поддевке. Несколько раз в день бывает в храме, забегает просто почитать Часы. Средняя Анна или Анкулица, я ее прозвал Лисичкой за ее характер и за внешний вид. Младшую, 9-летнюю Клавдию, мне почему-то хотелось звать Белкой.
Запомнились очень длинные и веселые трапезы, как я их назвал - посиделки. Митрополит, священники сидят за столом, подается домашнее очень слабое вино, пьют его без тостов и речей и постоянно между разговорами поют. Поразило меня то, что стоит кому-то запеть стихиру, как все ее моментально подхватывают. Как правило, начинал стихиру митрополит. Поются стихиры от великопостных до праздников двунадесятых, то есть поются сугубо богослужебные тексты. По ходу трапезы предлагали и мне пропеть. Я спросил, а поют ли они духовные стихи, на что мне предложили спеть духовный стих самому. Я начал петь один стих и меня потрясло то, что митрополит Леонтий, когда я запнулся, подхватил этот стих и допел его до конца без всяких ошибок и опущений. Знают липоване и русские народные песни. Поют и свои: «А я, липованочка, счастливая...» У них даже проходят ежегодные фестивали русской народной песни. Мне показывали видеозапись одного такого фестиваля.
Места там живописные, очень много фотографировал. Я там был в самом начале ноября. В Москве в это время были уже небольшие морозы, и я поехал в зимней шапке, а в Румынии еще, можно сказать, было лето: 16 градусов тепла. Поразило меня то, что там просто нашествие осликов, как их там называют магары (на 10 осликов там приходится 4 лошади). На рассвете ослики начинают пронзительно реветь, а чуть раньше, в 2 часа ночи поют, заливаются петухи.
Поездка моя заканчивалась, можно сказать, с приключением. Я опоздал на самолет буквально на полчаса. Мне почему-то запало в голову, что он улетает в 15 часов по местному времени. И когда мы приехали в аэропорт, оказалось, что он улетел в 12 часов дня. И я был вынужден еще остаться на несколько дней и, доплатив, за переоформление билета, наконец-то, вылетел в Москву. Но на этом мои приключения не закончились. Москва почему-то отказалась принимать румынский самолет, и мы вынуждены были сесть в Петербурге. Я начал волноваться и стал уже продумывать план поездки на поезде в Москву из Петербурга. Мне нужно было во что бы то ни стало быть в Москве в субботу, меня никто не мог заменить на службе. К моей радости, наконец, мы полетели дальше, уже домой, в Москву.
При всяком отъезде из Москвы испытываешь двойственное чувство. С одной стороны, впереди новые впечатления, новые встречи с людьми, с другой - происходит резкая перемена в пище, выбиваешься из привычной колеи, из размеренной жизни, когда нарушается привычка регулярно что-то читать, когда ты находишься в каком-то хаотическом состоянии и зависишь всецело от тех обстоятельств, в которые попадаешь, и от тех людей, с которыми общаешься. В целом же все мои поездки, в том числе и эта, были обогащающими, насыщенными. Это была непростая поездка. Я бы даже сказал, особая в том плане, что я для себя открыл новый пласт русских людей, сохранивших за три века оторванности от России настоящую русскость во всем - в языке, обычаях и, самое важное - в нашей вере общей в Господа нашего Исуса Христа. Да и сами они на прощанье говорили мне: "Нас гнали когда-то из России, но наша душа и сердце - в России".