Возвращение к истокам
Заметки после Литургии архиерейским чином у старообрядцев
Последний раз на Рогожском в Покровском соборе я присутствовал на Литургии архиерейским чином, уж не помню, сколько лет назад. Хотел бы поделиться своими наблюдениями. Сравнить то, что увидел с тем, как это совершается в новообрядческих храмах.
В современном чине сразу бросается в глаза большая помпезность и выпяченность фигуры архиерея, что даже приводило к тому, что некоторые избегали такой службы, где личность архиерея, внимание к нему создает помехи для молитвенной сосредоточенности. О. Георгий Флоровский в "Пyтях русского богословия" писал, что похоже, что одним из главных мотивов реформы Патриарха Никона был тот, чтобы большая помпезность, праздничность была в службе, в отличие от большей простоты и аскетичности, как это было в древности. Но помпезность - это проявление душевности, а аскетичность, простота - проявление духовности.
Вот архиерейская служба. Сейчас, как она совершается? До приезда архиерея заранее вычитывают часы для того, чтобы не утруждать его дополнительной нагрузкой. Это обычно бывает часов в 9 или 10, так как есть практика совершения ранней и поздней литургий, чего в древности не было. Литургия была единая, начиналась она весьма рано и, может быть, сейчас совершение двух литургий объясняется тем, что желающих присутствовать на службе много, а храмов мало, не хватает, поэтому всем за одной литургией очень сложно бывать. Хотя есть и дpугоe объяснение: еще до революции, на раннюю приходил простолюдин, на позднюю - барин, который позднее вставал. Соответственно, ранняя служба была скромной, а поздняя – более помпезной.
По старому чину такая картина. Вот, скажем, митрополит совершает службу. Процессия идет из дома при храме: крест, свещеносцы в стихарях идут до храма под колокольный звон в половине седьмого утра. В половине седьмого архиерей входил в храм и начинал вычитывать входные молитвы. Сейчас в храме встречают архиерея в 9-10 часов. Тут же облачают, и сразу начинается Литургия. Часы вычитаны заранее.
Здесь же, архиерей вошел в храм, вычитал входные молитвы, вошел в алтарь и начинается полунощница, о чем уже совершенно забыто в наших приходских храмах, - только в монастырях и то кроме воскресных и праздничных дней, сохраняется полунощница. Естественно, ни о какой полунощнице при архиерейской службе речи быть не может сейчас. Она уже давным-давно забыта. Кстати, стиль чтения был более медленный, он был такой не то, чтобы растягивающий слова, а просто был таким громким и протяжным, распевным. Интересно, что акустика в cтарыx храмах настолько была великолепной, что в огромном соборе в каждой его точке было слышно каждое слово. В храмах же XIX века – их огромность приводила к тому, что из-за непродуманности акустики только на каком-то пятачке было слышно, что читается. А, если это еще забивается на крылос, в угол и бубнится скороговоркой, то естественно, что это все вхолостую.
Читалась полунощница, в конце ее чин прощения. После полунощницы архиерей выходил из алтаря на кафедру, и начиналось его облачение.
Сейчас это происходит так. Два диакона стоят на амвоне, один говорит: «Господу помолимся, Господи, помилуй», другой читает на каждый элемент облачения специальнyю молитву. Хор поет только одно песнопение "Да возрадуется душа твоя о Господе, облече бо тя в ризу спасения..."
По древнему чину не так. То, что читает сейчас диакон, покрывается пением и потому плохо слышно народу. По старому чину хор пропевал эти молитвы. Глубоко содержательны тексты этих молитв на облачение архиерея, они слышны были всем молящимся в храме. А теперь, как бы громко дьякон ни читал, все равно хор заглушает его своим пением. Налицо, на мой взгляд, потеря. Потом, нынешняя служба - она такая - мозаичная. Когда священники, каждый как может и хочет, делают возгласы; хор поет одно песнопение знаменным, другое – киевским распевом, третье – распевом Оптиной пустыни и т.д. В итоге нарушается цельность, получается мозаичность службы. Некоторые песнопения исполняются тихо, другие громоподобно - вот такие перепады, это расслабляет дух. А в старом чине, все было цельно, было все четко и громко. Это позволяло держать в одном тонусе молящихся в храме.
И еще особенности, какие я отметил на старой службе. Архиерей, облaченный, стоит на кафедре и читаются часы: 3, 6 и 9 час. Окончили часы, затем изобразительные. Изобразительные закончились, отпуст сделан. На каждое чтение свой стиль: шестопсалмие в одном стиле читается, паримии в другом, поучения в третьем, также и Апостол, т.е. все не нивелировалось, а все эти грани сохранялись. Когда слышишь выразительное чтение Апостола погласицей, то во многом отпадает проблема перевода при таком качественном исполнении.
Так вот, закончили изобразительные и нужно начать Литургию. Старший диакон возглашает: "Архиереи, священницы и диаконы, изыдите". Это делается трижды, на второе приглашение - открываются царские врата, на третье - вся масса сослужащего духовенства выходит из Алтаря и становится около архиерея на кафедре. Интересно, что малый вход на Литургии, когда поют «Блажени», что напоминает нам о выходе Христа на общественную проповедь, совершается через весь храм.
Очень красив распев "Святый Боже" по-гречески. Архиерей, как вам известно, выходит с трикирием и дикирием на амвон и говорит: "Призри с Небесе, Боже, и виждь и посети виноград Сей...", и осеняет трикирием и дикирием народ.
По старому чину это бывает трижды: по центру, справа и слева с теми же словами, только в начале: «Господи, Господи…»
Я обратил внимание, что Апостол читал не диакон, а приезжий священник, т.е. старый чин, при своей жесткой регламентированности и организованности, довольно гибок. Скажем, непривычно было бы видеть нам, что вдруг один из 20 священников, сослужащих архиерею, вдруг стал бы читать Апостол, когда есть пять диаконов на службе. Но вот вышел священник, видимо, что он уж очень хорошо читает, приезжий, дали ему возможность почитать Апостол. Или, скажем, многолетие, чтобы священник возгласил епископу, когда тут пять диаконов стоят, мы привыкли, что только диаконы возглашают. Многолетие возгласил один из сослужащих священников. Причем, "Многая лета" поют трижды. Ритм в старом чине настолько гармоничен, т.е. нет ни одного такого произвольного, субъективного, неаккуратного, неточного движения. Допустим, поют "Многая лета", когда осеняют Крестом. Пропели "Многая лета" раз, другой, на третий священник осеняет Крестом. Не произвольно, когда захотел, а на третий раз, и в итоге такая гармония выстраивается, ритм такой, некая законченная картина. Как нет на картине лишнего мазка, так вот и здесь, настолько ритм и гармония во всем.
Каждение. Два взмаха, третий крестообразно с поклоном. Скомканности нет, когда один глубоко кланяется, другой только голову наклоняет - в итоге дисгармония получается. Это ослабляет внимание, отвлекает молящегося, ритм же, напротив, мобилизует внимание.
После великого входа царские врата остаются открытыми, только завеса задергивается. Когда архиерей произносит "Мир всем", или на евхаристическом каноне "Благодать Господа нашего Исуса Христа", - завеса открывается, а так она закрыта до выноса Чаши для причащения. Интересно, что по обычному чину все священники служащие причащаются. Диаконы посвободнее. Диакон, если готовился, то причащается, один уж точно, остальные могут участвовать в службе, не причащаясь.
По древнему чину допускалось, чтобы и священники, не готовившиеся специально, не вычитавшие специального правила, могли участвовать в Литургии, не причащаясь, а причащался первый диакон, священник служащий, совершавший проскомидию, и архиерей. Вот такие особенности.
После Литургии был молебен Всемилостивому Спасу. Обычно молебен комкается, считают, что и так Литургия была такая пространная. По древнему чину совершается полный молебен так же неспешно и ритмично. Запевы на молебне "Избави от бед рабы Своя..." пропевались духовенством в алтаре, после каждой песни канона. Сам канон читается чтецом в центре храма. Духовенство выходит на середину храма по шестой песне, и тогда начинается водоосвящение.
На водоосвящении, при пении тропаря "Спаси, Господи, люди Своя", при погружении Креста хоругви наклоняются, потом поднимаются, когда уже хор поет, и так троекратно. Вот только некоторые особенности.
Еще раз повторю: есть ритм церковной службы, не должно быть никаких случайных моментов, нарушающих целостность, все должно быть цельно, начиная от архитектуры, росписи храма, икон, пения, одежды присутствующих, облачения духовенства. Древняя служба не знала ярких облачений, все было как-то приглушенно.
Чтение должно быть без своих эмоций, субъективного творчества, a именно в таком каноническом русле, стиле. Молящиеся одновременно крестятся. Все вот эти нюансы в итоге в такую картину неповторимую слагаются, что позволяют с бóльшим вниманием присутствовать на богослужении и соответственно плод молитвы бывает более обильным.
По окончании богослужения у нас обычно как бывает: архиерей отслужил, произнес проповедь и потом уходит, а Крест народу дает духовенство. На древней службе все остаются до конца, никто не уходит до тех пор, пока все не пpиложатся ко Кресту. После этого творят исходные поклоны, и вот на этом богослужение завершается.
Игумен Кирилл (Сахаров)
