Сколько себя помню, всегда испытывал неподдельный интерес к личности приснопамятного владыки Михаила, столетие преставления которого исполняется в этом году. На вечере в Старообрядческом духовном училище на экране была показана его фотография вскоре после присоединения к Старообрядческой Церкви. В третий раз в своей жизни я испытал необыкновенную притягательность одухотворенного облика человека (первый раз это была скульптура императора Николая II в Международном Славянском фонде, второй раз – цветная фотография В.Г. Распутина незадолго до его смерти). В жизни владыки было много удивительного и поразительного: его национальное и социальное происхождение, множество встреч на жизненном пути, огромное литературное наследие, тонкая чувствительная душа, сострадательность. Он присоединился к Старообрядческой Церкви уже после выхода указа о веротерпимости. Тем не менее, по инерции его переход повлек за собой определенные административные прещения в ответ на его поступок. Владыка был человеком прямолинейным, он резко критиковал изъяны синодального строя господствующего вероисповедания, как тогда говорили. И вот вместо того, чтобы разобраться в причинах его перехода, исправить вопиющие недостатки, в частности попрание соборности, диктат архиереев - по привычке стремились как-то отомстить.
Невольно возникали ассоциации с современностью: по своей скромности, безсребреничеству епископа Михаила напоминает приснопамятный митрополит Алимпий. По эрудиции, огромному интеллектуальному потенциалу, стратегическому мышлению – митрополит Андриан. По начитанности, любознательности, активности в общественном плане – ныне здравствующий предстоятель Старообрядческой Церкви митрополит Корнилий. Сложнее ассоциировать с архиепископом Никодимом – ревнителем церковного устава и канонов. Признаюсь, что в моём восприятии последнее не очень состыкуется с владыкой Михаилом. После его перехода, произведшего колоссальный резонанс, состоялась его единоличная хиротония во епископы, а вскоре последовало запрещение. Прещения по отношению к нему кому-то представлялись несправедливыми, опрометчивыми, проявлением узости. Другие – бдительные старообрядческие начетчики, не отрицая масштабности личности епископа и значения для старообрядчества его перехода, указывали на некоторые сомнительные моменты в его текстах (по вопросу искупления, строгости в обрядовой сфере, дисциплине постов и т.д.).
…Вечер начался с некоторой задержкой. Я было подумал: «Неужели так долго совершается заупокойная лития на могиле почившего?». Оказалось, что после литии митрополит Корнилий, большой почитатель епископа Михаила, несмотря на холод, произнес большое слово. Он же своим выступлением и завершал вечер. «Если бы владыка Михаил дожил до 30-х годов, то он из-за своей прямоты пострадал бы и мы бы почитали его как священномученика. Он подсказывает нам, как жить по совести». Еще раз из уст митрополита услышал поразившее его место из воспоминаний епископа Михаила, когда в детстве он приподнял плиту и обнаружил под ней множество мокриц, что напомнило ему душу человека перед её испытанием накануне исповеди. Сам митрополит, упоминая в своем выступлении различных писателей, напомнил почившего епископа. В зале, где проходил вечер, можно было познакомиться с литературным наследием владыки Михаила, как до его перехода в старообрядчество, так и после. «Это малая толика того, что написал этот апостол 20-го века» - подчеркивали организаторы вечера. В частной беседе после завершения вечера владыка Корнилий поделился своими впечатлениями об открытии в Москве памятника св. равноапостольному князю Владимиру, о планируемом памятнике митрополиту Андриану в Казани и пр. Один из старообрядческих священников сказал мне: «Может быть и вы, подобно епископу Михаилу, когда-нибудь перейдете к нам?». Как всегда, на подобные предложения я, потупив взор, промолчал.
