В богоспасаемом граде Владимире, на древней Владимирской земле

Еще со школьной скамьи все, что было связано с Владимиром, с Владимиро-Суздальской Русью, находило в моей душе особый отклик. Когда в учебнике по истории 7 класса я рассматривал владимирские храмы, то в душе ощущал небесную гармонию. Не раз бывал я в этом дивном граде - вот и сейчас представилась такая возможность. Повод – 9-й день преставления митрополита Евлогия (Смирнова).

По пути помолились в тех деревнях, где еще живы потомки единоверцев - хранителей древлего благочестия. В двух таких деревнях их всего по 5 человек в каждой. Молятся на дому и у поклонных крестов, воздвигнутых на местах порушенных храмов. Приятно было побывать в лесу на деревенском кладбище, посетил здесь свежие могилы. На одной могиле запомнились пронзительные глаза и скорбные лица семейной четы, похороненной рядом с погибшим сыном. Разрушающиеся дома чередуются  с еще живыми, с ухоженными огородами и банями. Пруд, затянувшийся зеленным илом - его никто не собирается восстанавливать (на это потребуются  миллионы). Всегда, когда бываешь в сельской глубинке центральной России, заранее ощущаешь в душе печаль от созерцания ожидаемой разрухи - так было и на сей раз. В то же время были и отрадные моменты: новая асфальтная дорога, поклонные кресты при въезде и выезде из деревни. Стала более доступной «скорая помощь». Когда я был здесь последний раз семь лет назад, на всю деревню было всего два фонаря, а теперь их шесть - прогресс. Чистейший воздух. Звенящая тишина. Нет работы, мало людей. А ведь богатейшее государство мира могло бы существенно помочь: организовать малое производство, снизить цены на дрова, субсидировать тех, кто захочет здесь поселиться, помочь пожилым людям в ремонтах и т.д. И не мурыжить людей  по много месяцев  и даже лет, а за короткое время оформлять все необходимые документы. В некоторых заброшенных домах прописано по 15-20 человек – приезжих из южных республик. Вспомнил рассказ одной нашей прихожанки о том, как она пыталась устроиться на работу в аэропорт. Все попытки оказались безуспешными. Когда она уже отчаялась в своей надежде устроиться там на работу, один из сотрудников, сжалившись над ней, поведал, что у них есть установка брать на работу только выходцев из Киргизии. Они очень сплочены, оперативно сообщают своим соплеменникам о том, что освободилась какая-то вакансия. А в это время коренные жители стоят в очереди. Староста деревни говорит: «А к нам приезжали иностранцы – сначала англичанин, потом француз – интересовались заброшенными домами, хотят их восстановить, поднимать хозяйство. Я набычился, невольно вырвалось: «Да ну вас, опять иллюзии, надо быть самим творцами своего счастья – хозяевами своей земли, а не полагаться на «добрых» дядей из-за бугра».

Ночь была беспокойной и практически бессонной - лаяла собака, храпел сосед.

Белокаменный Успенский собор Владимира был возведен в 1158–60 гг. по указанию св. князя Андрея Боголюбского, ставшего правителем всей Суздальской земли в 1157 году, после смерти своего отца Юрия Долгорукого. Изначально собор имел три притвора, три алтаря и пять глав. По высоте он превосходил ранее построенные в Киеве и Новгороде Софийские соборы (более 3-х метров). Роспись 1408 г. – Рублев и Черный. Новый иконостас 1774 года. В 1299 г. сюда перенесли резиденцию митрополита.

В Успенском соборе Владимира собирался участвовать в богослужениях на 9-й день преставления владыки Евлогия. Пришлось, однако, уехать раньше - в канун 9-го дня. Зато сподобился совершить заупокойную литию по старому обряду  у захоронения митрополита – в Георгиевском приделе собора. Несколько монахинь подобно рою трудолюбивых пчел хлопотали вокруг гробницы, украшая ее цветами. В приделе находится великая святыня - икона  св. равноапостольного князя Владимира  с частицей его мощей. Эту святыню владыка Евлогий привез из Киева. Незадолго до смерти митрополит Киевский Владимир передал ее ему. В самом соборе поразило обилие мощей. Кстати,  Успенский собор  после нескольких месяцев карантина вновь открылся  в связи с погребением владыки. Под спудом находятся мощи нескольких владимирских архиереев и князей. Справа от иконостаса рака с мощами  св. страстотерпца Глеба, а слева – св. благоверного князя Андрея Боголюбского. Удалось приложиться к Владимирской иконе Богородицы, находящейся слева от Царских врат. За алтарем собора открывается потрясающая панорама окрестностей.

Побывали также в Димитриевском соборе и в Рождественно-Богородичном мужском монастыре. В монастырской трапезной целая галерея древних подвижников (интересно, что все они были изображены с двуперстием).

Боголюбово, женский монастырь в нем находится буквально в 10 минутах езды от центра города. После поклонения Боголюбской иконе и другим святыням, находящимся в монастырском соборе, прочитали канон о единоумершем у захоронения недавно почившего схиархимандрита Петра (Кучера). Несколько монахинь во главе с благочинной  уделили нам много внимания: накормили, провели в келью старца, подарили комплект фотографий с его изображением. На стенах коридора, где располагается келья старца, фотографии всех наших царей и Патриархов, а также картины по сюжетам российской истории. Келья. Под стеклом множество наград  о. Петра, его китель с майорской звездочкой. Запомнился рассказ сестер, как старец, будучи уже в довольно тяжелом состоянии, приезжал на монастырские поля. Он очень удивил сестер, когда привез каждой  те продукты, которые они очень хотели. В начале осени у старца случился инсульт, незадолго до смерти митрополит Владимирский Тихон постриг его в схиму. Возглашая «Вечную память», я от усталости и рассеяности вместо «и сотвори ему….», сказал было «и сохрани его». Сестры быстро поправили. Вспомнил, как вскоре после окончания войны  в престольный праздник храма Ильи Обыденного  в Москве  протодиакон, набрав полные легкие воздуха, на «развилке» сбился и возопил: «богоданному вождю Иосифу Виссарионовичу Сталину - вечная память» (вместо «многая лета»). Наступила оглушительная тишина  и через несколько мгновений испуганный народ стал разбегаться, ломясь во все двери.

Приятным завершающим аккордом  посещения обители было окунание в чудном источнике, находящемся за монастырской стеной. Помолились также на могиле отца Гавриила.

Всех, с кем мы общались, расспрашивали о почившем владыке Евлогии, жадно ловя все детали. Все неизменно говорили о нем, как о добром, доступном, молитвенном архиерее.  Его службы были продолжительными, проповеди слушали, затаив дыхание. Ему было свойственно личностное отношение к каждому человеку.

Особенно запомнился рассказ одного маститого протоиерея: «владыка совершал до сорока с лишним служб в месяц. Никому не желал зла. Когда перед очередным собранием  он, перекрестясь, говорил: «избави нас, Господи, от  лукавого поспешения», мы все понимали, что будем совещаться до вечера. Иногда мы с ним не соглашались, но все равно получалось по его. Со стороны духовенства к нему были любовь и уважение. Это был кроткий, смиренный и мягкий архипастырь, милостивый отец. Он жил по Евангелию, без высоких слов. Он говорил просто и в тоже время богословски премудро. По поводу провинившихся говорил: «Давайте мы его попросим».

Познакомился с работой владыки «Данилов монастырь: дневник возрождения. К 30-летию открытия 1983-2013». Запомнились такие его слова: «Душа окончательно отходит в иной путь бытия, в мир бессмертия. О, как мы мало о том думаем и еще меньше веруем, а это, между прочим, истина из истин». Когда при переложении тела митрополита из каталки в гроб, лицо его приоткрыли, у меня в голове мелькнуло: «Вот, сейчас улыбнется». Вспомнил фотографии улыбающегося в гробу одного афонского старца. Каково же было мое удивление, когда возвратившийся с погребения знакомый иеромонах, поведал: «Многие были поражены, увидев улыбку на лице почившего архипастыря».

На стенде около Успенского собора, посвященном юбилею Победы,  было написано, что к концу войны во Владимирской области было 35 открытых храмов (до революции их было около 700). Тогда епископом Владимирским был Онисим. На стенде в мужской обители, посвященном 800-летию епархии, приводилась такая статистика: у владыки Евлогия было около 300 церквей  и 5 монастырей; в Александровской епархии -156 церквей и 10 монастырей; по Муромской епархии  данных я, к сожалению, не успел прочитать – нужно было отправляться в обратный путь.

Игумен Кирилл (Сахаров)