Белград – Косово (записки паломника). Часть вторая.

Прежде чем продолжить свой рассказ о посещении Косово, хотел бы коснуться истории – без этого невозможно понять, что там происходит сегодня. Эти данные я почерпнул из разных сербских журналов и особенно из текста Меморандума о Косово и Метохии Священного Архиерейского Собора Сербской Церкви.
Когда при свт. Савве была учреждена Автокефальная Сербская Церковь, в ней было 10 епископий, три из которых располагались на территории Косово и Метохии. Это свидетельствует о том, что эти края в то время были густо населены православными сербами. Центр Сербской Автокефальной Архиепископии полвека находился в Спасовой Церкви в Жиче, а с 1253 года и на протяжении многих веков центр Сербской Церкви, ставшей с 1346 года Патриархией, был в Великой Церкви Христа Спасителя в Печи.  
Когда турки заняли Косово и Метохию, они провели здесь перепись населения, которое оказалось практически полностью сербским.
Никакого противостояния между сербами и албанцами в средневековой Сербии не было, эта проблема появится только после исламизации албанцев в XVII веке.
В годы Второй мировой войны большое количество сербов в Косово и Метохии было арестовано албанцами и отправлено в концлагеря в Албанию.
6 марта 1945 г. было официально запрещено возвращение косовских сербов, изгнанных за время войны и оккупации. Неокоммунистический режим Милошевича с 1990 года был непосредственным наследником коммунистического режима Тито: он никогда не отменял беззаконного решения титовской Скупщины, которая фактически легализовала албанские оккупационные, фашистские и нацистские выселения сербов из Косово и Метохии. В результате в ущерб сербам был окончательно нарушен этнический баланс. Албанцы в основной своей массе во все время Второй мировой войны были на стороне нацифашистов, и когда в конце войны они перекинулись в лагерь коммунистов, титовский режим спокойно принял их в свои ряды и не депортировал переселившихся за время оккупации албанцев из Албании, и они продолжили начатое во время оккупации дело очистки Косово и Метохии от сербов. Албанцы получили в награду от коммунистической партии Автономную область и затем Автономный край, который с 1968 г., а особенно с 1974 г., практически становится республикой. Албанцы обладали полной властью, в которой косовские сербы не участвовали, за исключением коммунистической группки малодушных людей, служившей лишь для прикрытия преступлений в отношении сербов и заглушавшей своей пропагандой информацию о все возрастающем исходе сербского населения из Косово и Метохии.
Сербская Церковь начала поднимать свой голос протеста и предъявлять общественности строго скрывавшуюся «государственную тайну» об изгнании сербского населения из Косово и Метохии. Коммунисты Тито, среди которых, к сожалению, были и сербы, преследовали всех, кто об этом говорил, а Сербскую Церковь обвиняли в том, что она «непозволительно вмешивается в политику» и «раздувает национализм». То же самое заявлял режим Милошевича.
Сербов постепенно и планомерно вытесняли из Косово и Метохии, особенно начиная с 1965 г., так что с 1966 по 1971 гг. из края выселено около 35 тысяч человек. С момента окончания Второй мировой войны до 1961 г. от сербов было очищено ровно 338 населенных пунктов Косово и Метохии. В последующие годы давление со стороны албанцев нарастало: в период с 1971 по 1982 гг. ровно 606 населенных пунктов лишились сербского населения.
В 1981 году еще до начала весенних демонстраций албанских студентов в Приштине (якобы из-за «недовольства пищей в студенческой столовой», как говорили коммунисты) и массовых демонстраций албанцев повсюду в Косово и Метохии, ночью 16 марта 1981 года, в Неделю Торжества Православия, албанцами была подожжена Печская Патриархия (большой двухэтажный монастырский корпус, в котором было 30 сестер монахинь, гости, клирики и миряне). Тогдашние коммунистические власти из Приштины и Белграда скрывали это преступление целый год.
При режиме Милошевича с 1990 года, когда албанцы перестали подчиняться и оставшимся символическим государственным институтам республики Сербии, очистка многих населенных пунктов Косово и Метохии от сербов продолжалось. При НАТО и УНМИК этот процесс достиг небывалых размеров: из около 300 тыс. сербов и цыган, в течение июня-июля 1999 года было изгнано две трети.
От сербов очищено множество населенных пунктов и практически все города, кроме северной части Косовской Митровицы.
Благодаря попустительству Милошевича и его режима из пары сотен албанских боевиков «ОАК» (UCK) была устроена целая партизанская война с участием десятков тысяч вооруженных и фанатичных албанцев, среди которых было немало наемных террористов.
Нередко случалось, что сами сербы продавали оружие албанским сепаратистам.
Первые серьезные вооруженные акции албанских сепаратистов начались еще в 1996 году, вспышки насилия имели место в течение 1997 года, а в 1998 году окончательно развернулось вооруженное противостояние в Косово и Метохии, которое постепенно переросло в открытое восстание и войну.
Запад, и, прежде всего США, односторонне смотрели на причину конфликта. Они возлагали всю вину на сербов, которые продолжают «держать у власти» Милошевича и не хотят предоставлять «права албанскому меньшинству». Албанские политики и интеллектуалы очень хорошо замаскировали насчитывающую десятки лет идею Великой Албании историей о «нарушениях прав человека» и необходимости демократических перемен в Косово.
После грубой полицейской акции в селе Преказ под Сербицей в феврале 1999 года, когда вместе с несколькими известными албанскими экстремистами, руководимыми Адемом Яшари, было убито и несколько гражданских лиц (женщин и детей) из его большой семьи, Милошевич думал, что албанцы запуганы, но эффект оказался совершенно противоположным. Вспыхнувшее восстание за несколько месяцев распространилось по всей Дренице и Метохийской долине, особенно вблизи государственной границы напротив Албании и горной местности Малишева. За несколько месяцев до этого из Албании были доставлены огромные партии вооружений, и была разработана целая стратегия восстания. Местные албанские племена (фисы), с боевиками, обученными для террористической деятельности и партизанской борьбы в специальных лагерях в Албании и Европе, сформировали первые подразделения так называемой ОАК (UCK) (Освободительной армии Косово), которая в период с февраля по март 1998 года возросла с двух сотен активных членов до нескольких тысяч вооруженных бойцов. Восстание ширилось исключительно в сельских районах, в то время как в городах, особенно в восточной части Края, сохранялось спокойствие.
За несколько месяцев в Метохии опустело множество сербских сел, число сербских беженцев в пропорциональном отношении превышало число албанских.
Начались масштабные операции на территории Дечан, что привело к практически полному уничтожению этого города. Полиция и армия реагировали столь жестко, что практически все албанское население бежало.
В феврале 1999 года, когда в селе Рачак под Штимльем полиция якобы убила несколько десятков албанских гражданских лиц, власти утверждали, что речь идет о вооруженных албанцах. Причем тела некоторых из них были принесены из других мест. Было сообщение финских патологоанатомов во главе с Хеленой Рант о том, что убийства мирных граждан не было. Тем не менее, это послужило поводом для вмешательства, стало детонатором для военной интервенции НАТО в марте 1999 года. До середины марта 1999 года происходила торопливая дипломатическая активность и безуспешно закончившиеся переговоры во дворце Рамбуе под Парижем и в самой французской столице. В итоге СРЮ не приняла ультимативные условия, поставленные международным сообществом. Вскоре стало понятно, что переговоры были лишь частью сценария для нападения авиации НАТО (подобно нападению американцев и англичан на Ирак). Унизительным было и то, что настоящих представителей косовских сербов в составе югославской делегации не было.
 Массированная бомбардировка всей территории страны началась 24 марта 1999 года и продолжалась целых 78 дней.
Високи Дечани – общежитейный мужской монастырь,  в котором монашеская традиция непрерывно передается с XIV века. Сегодня в обители подвизаются 29 монахов и послушников. Настоятелем обители является архимандрит Савва (Янич), который руководит братией с 2011 года. Обитель является живой хранительницей сербской православной культуры и национального самосознания и в наше время играет большую роль в жизни сербов в Косово и Метохии. Из-за убийств во время столкновений между охранявшими монастырь албанскими воеводами из села Дечаны и албанцами из племени Малисори, которые собирались ограбить обитель, Високи Дечани оказались под настоящей албанской осадой в течение двух лет (1901-1902 гг.). В Великой Хоче, селе с тринадцатью церквями, расположены монастырские виноградники, винодельни и погреба.
Главный собор обители посвящен  РЎРїР°СЃСѓ Вседержителю (Пантократору). Длина дечанского собора составляет 36 метров, ширина – 24 метра, а купол возвышается до высоты 29 метров. При входе из притвора в центральную часть храма, прежде всего, поражают его размеры и великолепие. Все стены и арки покрыты фресками. Образ Спасителя с двуперстным благословением. Особо почитаемые святыни внутри собора – гробница свт. Стефана и его сестры прп. Елены. Древо династии Неманичей. Водосвятная чаша из мрамора. В притворе - кости убиенных сербов в период турецкого владычества. Всех погибших сугубо поминают в Видован. В марте 2004 года за один день албанцы разрушили около 80-ти храмов. К настоящему времени с помощью России восстановлено не более десяти. Сейчас относительно спокойная обстановка, с отдельными албанцами можно общаться, но в целом они ориентированы на полное доминирование здесь. В Дечанах осталась только одна сербка. Дечанский монастырь принял около 200 албанских женщин и детей из самих Дечан, жизни которых подвергались опасности. Здесь организовали гуманитарную помощь для пострадавших албанцев, как они это делали раньше для сербов, бежавших от ОАК.
… Раздались удары в деревянное било – сигнал к началу чтения 9-го часа. Как и у греков, читался он в притворе храма. Великую вечерню служил один священноинок, без диакона. Полумрак, таинственные тени монахов. Во всем чувствуется отпечаток Афона. Стихиры на «Господи воззвах» поочередно пели по одному монаху, а догматик и «Свете Тихий» - все. Окончание вечерни: возглас «Сый благословен…» и «Слава Тебе, Боже наш…» служащий произнес лицом к народу. После отпуста стали читать малое повечерие с каноном Богородице. Во время чтения канона стали прикладываться к мощам и святыням храма. Затем, стоя в круге по центру, каждый кланялся на три стороны – все как на Афоне. Заключительная молитва повечерия «Нескверная, Неблазная….» читал служащий лицом к иконе Богородицы слева от царских врат. Хор в это время попеременно пел «Пресвятая Богородице спаси нас». Молитву «И даждь нам…» тоже читал служащий лицом к иконе Спасителя справа от царских врат. Во время чтения этой молитвы монахи пели «Господи помилуй».
Трапезовали мы отдельно с настоятелем. За трапезой обсуждался широкий спектр вопросов: о церковном пении, опять о бывшем косовском архиерее Артемии (безконтрольные растраты на самом деле имели место, проявлено непослушание Синоду). О последних событиях в жизни Католической церкви, об экуменизме, о тропаре 3-го часа во время Евхаристического канона литургии и т.д. Оказывается, игумен уже просмотрел обо мне информацию в интернете (он был удивлен ее обилием) и уже представлял, чем дышит гость из Москвы. Да, в век интернета мы очень прозрачны. О. Савва поделился впечатлениями о торжественном служении Московского Патриарха. «А у нас все просто» - сказал он. Большой проблемой для монастыря является земельная. На основании документов, монастырь является владельцем около 600 га земли, а реально имеет только 60. Недавно Верховный суд Косово признал право монастыря на полный объем земли. Однако, албанская община, на территории которой находится эта земля, отказалась подчиняться решению суда (по плану Ахтисаари, на этой земле нельзя ничего строить). Незадолго до нашего приезда к стенам монастыря приходили толпы возмущенных албанцев, протестующих против передачи земли монастырю. Вообще, албанцы утверждают, что все – и земля, и даже храмы и монастыри – изначально принадлежали им. Больший абсурд трудно придумать. В архиве монастыря есть полный объем документов, которые выдавались обители на протяжении столетий. Первые селения албанцев в Косово появились только в 14-м веке. Случались обращения албанцев в Православие, но довольно редко. Один из принявших Православие албанцев приезжает в монастырь причащаться.
 После вечерней трапезы я совершил довольно длинное моление по старому чину. Для сербов это было необычно. Их комментарий: «Русские любят долго молиться, а мы – говорить».
Богослужение в воскресенье в монастыре Дечаны началось с полунощницы в 6.30 утра. На утрени я читал шестопсалмие. Кафизмы не читались — только «аллилуйа» трижды и седальны по кафизмам. Во время пения непорочных («Благословен еси Господи...») священник со свечей в руке совершал полное каждение храма. Прокимен перед Евангелием провозглашался на крылосе при закрытых Царских вратах (они были открыты на словах «И о сподобитися нам слышанию Святаго Евангелия...»).  Евангелие читалось лицом к народу. После прочтения Евангелия его положили на аналой для лобызания. На каноне ирмосы читались, а катавасии пелись. Каждение совершалось просто, не крестообразно. Помазания елеем при подходе к Евангелию, как это бывает в России, здесь не было (впрочем, по уставу это должно быть в конце двунадесятых и полиелейных праздников). Возглас перед великим славословием «Слава Тебе, показавшему нам свет» прозвучал не из уст священника в алтаре, а произнес чтец с крылоса. Во время великого славословия духовенство в алтаре у престола читало молитвы перед началом литургии («Царю Небесный...», «Слава в вышних Богу...», «Господи устне...»).
Диакон произносил ектеньи, стоя в круге из выложенного мрамора, под амвоном. Во время совершения литургии служащие, стоя у престола, подпевали хору. Как только запели Трисвятое, предстоящий сразу перешел на горнее место. Один монах, с помощью ручной кадильницы – кацеи, - позванивая ее бубенцами, быстро прошел по всему храму. Евангелие читалось под амвоном, лицом к народу. Священники при этом стояли лицом на запад, ближе к Царским вратам. На сугубой ектенье служащие раскрыли только илитон – антиминс был сразу полностью раскрыт на ектенье об оглашенных. В текст этой сугубой ектеньи вставлялись два прошения на сербском языке за неприятелей: «да отвратит их Господь Человеколюбивый от насилия над православным народом нашим», «да не будут рушить храмы и могилы и народ да не прогоняют и да обратятся они на путь покаяния, правды и спасения». Великий вход совершался через середину храма. «Верую» и «Отче наш» все молящиеся читали речитативом. Некоторые тайные молитвы читались вслух после того, как хор пропевал песнопения (например, после «Достойно и праведно», «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф» и др.). Во время произнесения «Приимите и ядите» и «Пийте от нея вси» предстоящий священник руку не простирал соответственно ни к дискосу, ни к чаше. На возгласе «Твоя от Твоих» чашу и дискос поднимал не иеродиакон, а предстоящий (при этом он делал крестообразное движение). Тропарь 3-го часа («Господи, иже Пресвятый Свой Дух…») троекратно возглашался не перед, а после главной молитвы Евхаристического канона «Еще приносим Ти словесную Безкровную Жертву…» (как в нашем служебнике, - равно как в обычном, так и в старопечатном). Не понял, почему иеродиакон во время пения «Достойно есть» долго кадил жертвенник. Молитву перед причащением «Верую, Господи и исповедаю» читал иеродиакон во время дробления предстоятелем Святых Даров (перед причащением народа эта молитва уже не читалась).
Запомнились некоторые молитвословия на сербском языке: «Опет и опет у миру Господу се помолимо» («паки и паки миром Господу помолимся»); «Зашчщити, спаси, помилуй и сачувай нас Боже благодатию Твоем» («заступи, спаси, помилуй и сохрани нас Боже Твоею благодатию»); «Богородицу и Матер Светлости у песьмова величаемо» («Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим»).
Некоторые из итальянцев-миротворцев приняли Православие. В монастыре ко мне подходил под благословение Франческо – бывший католик, ставший православным. В Италии есть общество дружбы Дечанского монастыря. Услышал такой факт, что в Италии плохо относятся к албанцам, а к сербам - положительно.
Покидая монастырь, обратили внимание на строящуюся стену вокруг монастырских владений. Я подумал, хорошо бы, если бы кто-то из России оплатил бы это строительство. Проезжаем мимо строящейся католической церкви (в то время как православные массово разрушаются).  Сразу при выезде из Дечанского монастыря на первом же дорожном указателе черной краской написаны три буквы: УЧК (албанская военизированная структура). Самых бородатых из нас водитель, на всякий случай, посадил на заднее сиденье…
Призрен. Этот древний сербский город был последним местом, которое мы посетили в Косово. В Призрене было 40 тысяч сербов, а теперь – около 40 человек. Когда какой-либо серб возвращается в свой дом, начиная постепенно обустраиваться, то через некоторое время приходят албанцы и начинают грабить его. В конце концов, человек не выдерживает и уезжает. Я внес предложение: допустим, если имущество серба понесло ущерб в 5 тысяч евро, то пусть международные структуры эти пять тысяч евро, а еще лучше, 5 миллионов перечисляют не на албанские структуры, а пострадавшим сербам. И пусть албанские чиновники сами разбираются со своими. Конечно, эти благие пожелания совершенно нереальны, потому что США и Евросоюз занимают одностороннюю позицию и практически помогают только албанцам.
В центре города бросается в глаза большая старинная мечеть (17 в.). Говорят, что при ее строительстве использовался камень из строений монастыря Святых Архангелов. На фоне мечети невысоко в горах два подожженных внутри православных храма. Паркуемся, далее нужно идти пешком. Мое воображение рисует следующую картину:  вдруг албанцы сейчас достанут кривые ятаганы, окружат и устроят пляску вокруг нас, дико вращая глазами.  Я спрашиваю своих спутников: «Наверное, мне нужно подвернуть подрясник?» Их реакция: «Да нет, ничего. Сейчас безопасно». И вот мы проходим значительное расстояние по центру города сквозь большую толпу албанцев, в основном молодого и среднего возраста. Действительно, безопасно. На нас почти не обращают внимания. Проходим мимо мечети и вдруг с ее минарета раздается громкий призыв к азану – мусульманской молитве. Я представил себе, что сейчас вся широкая улица будет устелена ковриками для молитвы, и я увижу картину, аналогичную той, которую можно видеть в Москве в дни больших мусульманских праздников. Вряд ли мы решимся лавировать среди молящихся мусульман – скорее всего, придется переждать в сторонке. Но что это? Экая неожиданность! Ни один, повторяю – ни один человек из проходивших по центральной улице или сидевших за столиком кафе не отреагировал на призыв к молитве. «Албанцы довольно индифферентны к религии, но у них очень силен национализм», - прокомментировали мои спутники.
Подходим к «Богословию» - местной православной духовной семинарии. Перед нами здание в несколько этажей, полностью выгоревшее изнутри – последствия мартовского погрома в 2004 году. Двое молодых ребят сверху нас фотографируют. Первая мысль у меня – албанцы фиксируют передвижения русского резидента. Молодые люди оказались, однако, студентами сербской духовной семинарии во имя свв. Кирилла и Мефодия. Всего в семинарии обучается 25 человек, половина из них приехали из разных сербских анклавов Косово (по официальной, наверняка, не полной информации, сербов в Косово осталось только 1,5 %). Входим в семинарскую часовню. Студенты громко грянули тропарь святым славянским просветителям, а потом запели «Взбранной Воеводе…» Я пропел  знаменным распевом «Достойно есть…», величание свв. Кириллу и Мефодию и многолетие. Студенты тоже пропели многолетие. После обмена приветствиями ректор семинарии игумен Афанасий показал нам компьютерный класс и провел в зал, где студенты пропели на русском «Подмосковные вечера» и на сербском две песни: о Призрене и о любимой девушке. Семинария была основана в 1871 году еще во времена Оттоманской империи. До революции в городе находился русский консул. Из 30 православных церквей, действовавших в городе до начала 90-х годов сейчас действует только 10. Есть планы восстановления остальных церквей. Ситуация относительно спокойная, простой серб и даже священник в подряснике может свободно прогуливаться по городу. В СМИ, однако, сильна пропаганда против Сербии. За два дня до моего приезда комендант УЧК ночью захватил церковный дом, который сдавался в аренду одному албанцу. На вопрос, будут ли сербы предпринимать какие-то меры, они грустно развели руками. Все протесты безполезны. Неделю назад в «Богословии» был наместник Троице-Сергиевой Лавры архиепископ Феогност. Владыка обещал направить всем монастырям Московского Патриархата циркуляр о необходимости оказывать помощь сербским святыням в Косово. На ремонт семинарского корпуса требуется 1 млн. 700 тыс. евро. На свою державу у косовских сербов надежды мало. В Призрене проживает около 12 тыс. мусульман славянского происхождения – наследие турецкого владычества. Они говорят на том же языке, что и сербы. Последние годы их стали называть босняками – определенно выдуманная национальность. Эти «босняки» посещают мечеть, т.к. при этом можно получить помощь, поступающую из Саудовской Аравии. Они более толерантно относятся к православным сербам, проходили службу в сербской армии. Албанцы их не любят. В Призрене посетили еще часовню свт. Николы, церковь вмч. Георгия и одноименный собор (18 век). Собор, как и епархиальное управление, был сильно разрушен во время мартовского погрома. При этом погиб иконостас первой четверти 18-го века. Одна международная организация помогла восстановить собор. Каким он был до реставрации, мы увидели на фотографиях, показанных сербским священником. На одной из фотографий было изображение фашистской свастики на православном храме и надпись: «Смерть сербам». В 14 веке в городе было 365 церквей – по числу дней в году. Наиболее почитаемой святыней является икона Богородицы «Левишская». Она находится в одноименном монастыре на окраине города. Возвращаемся к машине. Я прошу своих сербских спутников не спешить, поглядывать назад, чтобы меня не похитили. Молодой албанец не берет деньги за стоянку. Наш водитель обещает написать благодарственное письмо его руководителю и представляет меня – «гостя из России», тот неопределенно улыбается. Моя реплика: «Если бы Вы сказали, что я из Саудовской Аравии, он был бы более рад».
На обратном пути слушаем запись песнопений косовских сербов. Мои сербские друзья активно подпевают и вдруг пускаются в пляс… в машине. Я с моим развитым воображением представил сербов, выступающих в Кремле, заметив при этом: «Вот в этот момент было бы органично подключиться нашим казакам, виртуозно размахивающим шашками, а в этот неплохо было бы коротко и изящно подключиться самому Владимиру Владимировичу. Думается, что было бы органично и эффектно. А если бы он еще спел на сербском пару куплетов «коронной» песни сербов «Тамо далэко» - было бы вообще великолепно. Наглядное выражение русско-сербской дружбы».

Сербы гостеприимны, теплы, просты. В аэропорт провожал отец Лука. При входе стоят католические священники, я им кланяюсь, они в ответ: «Поможи Боже!» О. Лука: «В Белграде у католиков несколько храмов. Они проводят активную  миссионерскую деятельность. Были случаи, когда они крестили сербов, уже крещенных в Православной Церкви. Конечно, с одной стороны нужно быть вежливыми и любезными, но с другой стороны мы не можем вместе с ними вместе молиться - это запрещено церковными канонами. К сожалению, у нас не так много тех, кто это понимает».

Игумен Кирилл (Сахаров)