Как живешь глубинка? (дневник поездки в Воронежскую область)

Перед каждой поездкой искушения,  вот и сейчас: где-то ударился локтем, онемела рука, ноет и ноет, сжимаю руку в кулак - острая боль. Прошу пожилого прихожанина-хирурга помочь.

Рано утром выехали. С удовольствием слушаем аудиодиск «Лето Господне» Шмелева, где показана красота русской жизни. Это автобиографический роман, в котором Шмелев повествует о своих детских годах. Повествуется о Замоскворечье, упоминается наш храм. Важно то, что речь идет о быте тех, кто держался древнего благочестия. Слушая эту запись, мы испытывали чувство восхищения за наш народ. Чтение его Екатериной Краснобаевой было просто восхитительным.

При выезде из Москвы, почти у МКАДа, - арбузный развал. Вывеска большими красными буквами «Я люблю Москву». Хозяева развала - южане.…   За окном призывно мелькают вывески: «Варшавские бани», ресторан «Шайка-лейка».
Выехали за пределы  Москвы. Вывеска у дороги с надписью красной вязью «Гостиница «Околица» - ласкает глаз. «Галерея водолея» – тьфу. Гороскопы - это же влияет на сознание. Тысяча с четвертью лет, как Свет Христов воссиял на нашей Земле, а тут такая муть, бредятина, отравляющая и взгляд и душу. Мотель «Рябинушка»: ну и название - смесь французского (мотель) с нижегородским (рябинушка). Отель такой-то. А почему отель, а не гостиница или постоялый двор – мы же на Русской Земле, эти названия больше подходят, звучат национально, тепло.  Должны быть установки из центра, чтобы изживать иностранные наименования. Отрадно, что по всей Московской области установлены указатели с наименованиями храмов.  Опыт, достойный для повсеместного распространения. Храмы у трассы с подсветкой красиво и приветливо смотрятся. «АРТложистик» – вывеска на высотном здании у дороги с одной стороны на русском, с другой на английском.   Ну и что это такое и с чем это едят?

Проезжаем Казанский храм голубого цвета в селе Тарасково, рядом новопостроенная звонница.  Я помню этот храм совершенно руинированным.
Поселок на границе Тульской и Московской областей. Иду по улице, народ видит, что идет священник, и никакой реакции. В Румынии (да и в дореволюционной России) если священник шел по улице и стар и млад ему кланялись. На воротах местного кладбища нет креста. Население более 1000 человек. До перестройки в поселке было 4 тыс. голов коров, трактора - все разрушено. Сейчас на весь поселок 2 коровы и одна семья держит поросят. Ломают здание поликлиники. Одно порадовало - недавно покрасили подъезды. Красят сами жители, деньги собирают со всех жильцов, некоторые денег на ремонт не дают. В доме, где живет давняя прихожанка нашего храма, у которой мы сделали остановку, в соседнем подъезде живут одни южане.

Разговариваем с местными жителями. На вопрос о памятнике Ленину в центре поселка: «не пора ли его убрать?» – одна женщина ответила, что Ленина уважает, он разогнал богатеев – правильно сделал. Молодежь не может (или не хочет?) устроиться на работу. Отговорка: на воров работать не будем, да и платят копейки. Спрашиваю: «А если бы восстановили статью закона о наказании за тунеядство, пошли бы работать?» Ответ: «Если бы полиция сказала, как-то приструнила тех, кто не работает, они бы начали работать». Зарплату  в полиции прибавили, а работают плохо.  Попросили полицейских выселить бомжа, а они сказали, он, мол, еще никого не убил, за что его выселять? Пенсия 10 тыс. руб. – чудовищная несправедливость. Половину отдают за квартиру. Очень много людей, которые по году не платят за квартиру. Жизнь тяжелая. Картошку посадить - дорого (за пахоту заплати, боронить – заплати, за удобрение, да и колорадский жук все съедает дочиста). Поэтому не сажают картошку. Поля все голые. Перестали даже устраивать палисадники, говорят, зачем? - все можно купить.  Нет постоянной уборки мусора, собаки растаскивают его по поселку. При входе в парк организовали помойку, бросают мимо урн.

Зашел разговор о засилии гастарбайтеров: «Чужеземцев много. При встрече  с людьми они учтиво здороваются, когда на них пристально смотришь, хотя видят тебя впервые.  Соседка как-то мне сказала, что с ними надо быть осторожней, вплоть до того, что и замечания им не делать, а то могут отомстить.  Когда я на рынке, не выдержав хамства со стороны торговцев-чужаков, спросила: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?» Они: «Нет, нет».

Под Задонском, в селе Нижнее Казачье, остановились на ночлег. В сосновом бору рядом с селом находится скит, возглавляемый лишенным сана игуменом Севастианом. Он был лишен сана за отказ поминать новоизбранного Патриарха.  Подъехали к скиту вечером. Я послал своего спутника, чтобы выяснить, есть ли возможность побывать в храме и побеседовать (сам остался в машине). Как только посланный мною человек подошел к воротам скита, навстречу вышел из леса человек среднего роста в подряснике с благообразной белой бородой в сопровождении собак. Я, стоя у машины на расстоянии примерно ста метров, слышал отрывки разговора, благодаря зычному голосу лишенного сана начальника скита: «Патриарх Ириней» (здесь поминают Иерусалимского патриарха Иринея); «ересь ересей» (это очевидно об экуменизме). Когда посланный мною человек после часовой беседы вернулся, я подробно расспросил, о чем шел разговор (очевидно, это был монолог Севастиана).

Вот что мне ответили: «Посмотрев на фотографию в «Берсеневских страницах», о. Севастиан сказал: «Я знаю этого батюшку – его храм не принял ИНН. Одна наша матушка рассказывала о вас». Спрашивает: «А Царя вы поминаете?» - «Да, конечно». «А службу как  совершаете - сокращенно, как везде сейчас?» - «Нет, у нас служба совершается по древнему чину, по старому обряду».  «Но, все равно вы еретики, т.к. поминаете нынешнего патриарха». Далее  было много резких слов в адрес Патриарха. Вспоминал Всемирный религиозный саммит, проходивший 06.06.06 года (три шестерки). В храм пустить «еретиков» (т.е. нас) отказался. Комплекс скитских строений впечатлял. Начальник скита, однако, был настроен скептически в отношении перспектив удержаться на этом месте: «Выгнали с Ельца зимой и выгонят отсюда, но мы верим в Христа, и что Он нас не оставит нигде. Церковь начала свое бытие в катакомбах, в катакомбах и закончит». Подчеркнул, что источник  у подножия каменной  горы в Ельце, где они восстанавливали монастырь, с их уходом иссяк. Говорил уверенно и безкомпромиссно. На следующий день, просмотрев публикации обо мне в интернете, смягчился: «Ну, хорошо, где ваш батюшка, пусть подъезжает сюда». У меня, однако, настроение идти на встречу для того, чтобы слушать продолжение монолога на темы, которые много раз слышал  и читал, пропало. Неприятно было, что он даже не взял в руки книгу моих воспоминаний. К тому же опять сильно разболелась рука. Монахине, которая ждала  нас у ворот, мой спутник передал, что может быть, как-нибудь в другой раз пообщаемся. 

Задонский монастырь. Здесь были на Литургии. Запомнилось, как иеродиакон, высоко поднимая руку с орарем на ектениях, медленно, широко крестился, но не кланялся. Проповедь иеромонаха после Литургии была на хорошем уровне с святооотеческими цитатами. Видно, что образованный человек.  Запомнилось два пассажа: «Рыночный стиль наших отношений» и «не будем врать себе: нам в храме бывает скучно и неинтересно».
Проходим мимо памятника свт. Тихону: на его митре восьмиконечный крест, несостыковка - кресты на митрах епископов появились только после юбилея 1000-летия Крещения Руси. Поклонились мощам святителя с испрашиванием  благословения на благоприятное пребывание на Воронежской земле, покровителем которой он является.
Входим в недавно отреставрированный Тихвинский храм. Здесь совершаются ранние Литургии, соборования и молебны. Как и в главном храме, все в живописном стиле. Подумалось: «С канонической иконописью здесь не дружат».
Названия улиц в Задонске и в Воронеже – Маркса, Ленина, Революции и т.п.
В Воронеже, после молебна по старому обряду в Благовещенском соборе, на ограде которого… звезды (осталось еще от парка советских времен)  посетили выставку,  посвященную событиям, связанным с изъятием церковных ценностей 90 лет назад. Выставка «Не должно вам быть» располагалась в подклети собора. С ней я уже был знаком  - она экспонировалась в храме Христа Спасителя, поэтому акцент был сделан на событиях, происходивших непосредственно на Воронежской земле. Этим событиям  было посвящено два стенда. Запомнился такой факт: к 40-м годам всех священников репрессировали, в Воронеже некому было служить. Лозунг тех лет: «Ударим по церкви новой школой». Поразил контраст  в видеофильме, когда показывали один и тот же колокол, как его поднимали на колокольню (до революции), а потом сбрасывали (после революции).
Пока остальные участники поездки знакомились с выставкой в целом, я довольно долго общался с двумя сотрудниками, которые оказались членами  братства свт. Тихона Задонского, входящего в Преображенское содружество братств. Раньше, при прежнем митрополите Мефодии, это братство проводило свои собрания при Покровском кафедральном соборе. Сейчас, по  их словам, встречи проходят на квартире. Наша беседа проходила в спокойном тоне, никакой навязчивости, какой-то искусственности или экзальтации с их сторон я не почувствовал. В то же время с их стороны звучали известные утверждения насчет о. Михаила Дубовицкого  (речь идет об известном   инциденте, повлекшем за собой удаление сторонников о. Георгия Кочеткова из храма Успения в Печатниках).  «Наша задача – просветительство молодежи и работа с молодежью» - подчеркивали они.
В Воронеже действует женский Свято-Алексиевский  Акатов монастырь. Основан он был в 1620 году. В 1931 году его закрывали. Архиепископ Воронежский Тихон (Никаноров) служил панихиду по белым.  После взятия города красными бежать не стал, на третий день Рожества Христова во время службы его повесили на царских вратах. Особо почитаем в Воронеже  священномученик Петр (Зверев). Владыка был прекрасным проповедником, строго придерживался церковного устава. Был безкомпромиссен к обновленцам. Митрофаниевский и Благовещенский монастыри  Воронежа были закрыты в январе 1930 года.  Мощи свт. Митрофана после этого находились в краеведческом музее.

Село Хвощеватое. Здесь на Димитриевскую родительскую субботу  в молитвенном доме (моленной) читались полунощница, часы  и обедница, в конце которой было причащение запасными Дарами. Прошли к поклонному кресту, где была совершена заупокойная лития. После проповеди каждый человек мог обратиться с вопросом и получить ответ. Одна женщина заметила: «А у Вас некоторые молитвы читаются не так, как в других храмах». Я разъяснил, что Церковь признает равночестными книги старопечатные и новые.

Хутор Переездной.  Это место было главной целью нашей поездки - ведь я был приглашен сюда на 80-летие школы, в которой учился мой отец. За время своего существования школа выпустила 900 человек.  В сельской школе сейчас учится 3 ученика и 4 человека обслуживающего их персонала (учитель, уборщица, истопник и директор школы). Раньше при школе была столовая, сейчас она закрыта. Пик посещаемости был в 90-е годы  - тогда в школе учились 44 ученика. Три года назад было 7 человек. В этом районе реже закрываются школы, в других районах в два раза больше закрыли школ.  Недавно В.В. Путин сказал, что даже если есть один ученик - школу закрывать нельзя…  В селе Медвежье в школе учится 10 учеников, учителей больше.
В Переездном три года назад проживало более 180 человек, а теперь чуть более 130. Коров в личных хозяйствах было тогда 10, а сейчас осталось только 5 (лет 10 тому назад было около 60). Во многих селах порезали коров, так как они были признаны больными лейкоцией. Есть предположение, что это была провокация ради устранения конкурентов. Запомнилось, что дочь директора школы, тоже учительница в прошлом, теперь торгует в переходе в Воронеже. Вся земля находится у арендаторов. Они привлекли на работу на земле только троих мужчин из хутора. Сажают только технические культуры – подсолнух и буряк (свеклу). Во многом убил деревню искусственный паритет цен, когда килограмм подсолнечника стоил десять рублей, а литр топлива -три.

Отмечали юбилей в деревенском клубе. Съехалось довольно много людей: руководство сельского округа, бывшие учителя и ученики, просто местные жители. Запомнился рассказ одной пожилой, но еще крепкой учительницы-пенсионерки, как она по бездорожью ходила по 20-30  км к школе. Я в своем выступлении призвал сделать все возможное для сохранения школы. «Для меня загадка, как этот уголок Русской Земли, политый кровью и потом наших предков, пришел в очевидное запустение? Где та таинственная кнопка, нажав на которую, можно ситуацию изменить к лучшему?» - риторически вопрошал я. Еще раз почувствовал, как важно присутствие священника на подобных мероприятиях. Обратил внимание на то, как грамотно и тщательно была продумана программа: многочисленные приветствия, большой фоторяд, концертная программа. Все было просто, сердечно, непосредственно. Все вместе пропели: «Школа вам не скажет до свидания, школа не прощается с тобой». Во время общения выявилось несколько родственников довольно близкой степени родства. Мероприятие проходило в субботу, я был вынужден покинуть его для служения всенощной в соседнем селе Россыпное. Утром здесь, в храме в честь Нерукотворного Образа Спасителя я служил Литургию. С детства помню этот храм, стоящий на самой высокой точке Черноземья. В детстве, возвращаясь через поля в Переездное, я все время оглядывался на храм. Тогда он мне напоминал раненую птицу, взывающую о помощи. В храме было зернохранилище – это и спасло его от уничтожения при советской власти. Обойдя вокруг, обнаружил лаз-щель в окне, и решил на другой день проникнуть внутрь. Это был урок: "Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня". На следующий день лаз был заделан.… Думал ли я тогда, что совершу в этом храме первые службы? Помню, как после долгого перерыва на престольный праздник, который здесь не забывали, собрался полный храм народу. Сделав возглас на начало молебна, запеваю "Царю Небесный", народу показываю рукой – подхватывайте, а в ответ какое-то нечленораздельное мычание – увы, разучились, забыли…
Храм был освящен в 1910 г. Строили его, как говорится, всем миром, кирпич изготавливали в самом селе, белый камень на фундамент и ступени добывались здесь же, в Россыпном, из пруда в центре села. Местные кузнецы ковали двери и всю металлическую оснастку; дерево на пол привозили из знаменитого Шипова леса - Петр Ι строил из него корабли. В начале 30-х годов храм закрыли. Измывались над ним, как могли. Один активист полез срывать крест, но только погнул его, а сам у всех на глазах упал на паперть и умер в луже крови. Красноармейцы стреляли в храм из винтовок, затем из пушки, но пострадала лишь часть колокольни.
 К сожалению, это село быстро чахнет, а процесс реставрации храма заморозился уже на полтора десятка лет. Из местных жителей в храм ходят единицы.

В селе Юнаково на месте разрушенной церкви установлен поклонный крест. Камни от церкви растащили по огородам. Перед службой прошелся по селу. Скорбный силуэт недавно закрытой школы. Разбомбленный клуб, разгромленные склады. Для полного ужаса не хватает дымящихся головешек, тощей кошки и воющей собаки. Вороном кружился над руинами, останками русской цивилизации. Слезы навернулись на глаза. Подавленный, втянув голову в плечи, побрел я в сторону моленной. Здесь на престольный праздник в честь Казанской иконы Божией Матери служили часы и обедницу (накануне в Переездном мы совершили вечернее богослужение, на котором присутствовали человек 15 местных жителей; здесь церкви нет и не было, только поклонный крест). За обедницей причащались вместе с местными жителями (было около 10 причастников), крестным ходом шли к поклонному кресту, молились у него. На обратном пути пропели «Боже царя храни» - все-таки был День народного единства, по всей стране проходят русские марши. Праздничная трапеза была у супругов Владимира и Натальи. Хозяйка-хохлушка с шутками-прибаутками внесла зажаренного кабаненка с хреном. Мои спутники с удовольствием навалились на угощение, мы с котом довольствовались рыбкой двух сортов. Кот периодически вставал в стойку и протягивал лапу, а я вкладывал в когтистую кошачью длань очередной рыбный кусок.  Хохляцкий стол: зашкаливающая эмоциональность, приколы-подколы. Пытаюсь говорить с ними по-украински. Выдаю: « Обовьязково» (по-русски – обязательно). Они с недоумением: «А шо это такое? Мы не понимаем, уже обрусели». Один из участников терпеливо мне втолковал о реалиях сегодняшнего дня: о том, что используется передовая техника, что хозяином земли является Ким Ир. Я взорвался: какой-такой еще Ким Ир?! Это Русская Земля, наши предки поливали ее потом и кровью, защищали ее. Нет, только Царь-батюшка, Хозяин Русской земли наведет порядок. Обяжет владельца земли обеспечить работой всех жителей сел на ней с хорошей зарплатой, заставит полностью взять на себя социальную инфраструктуру. Не согласен? Слабо? лишний миллион потратить не на золотые унитазы и казино, а на тружеников земли?! А как насчет дыбы и кнута, если царь придет? До чего дошло: эти высокомерные нувориши-латифундисты считают ниже своего достоинства соприкасаться с местными жителями. Какими же нужно быть безсердечными, чтобы видеть, как на твоих глазах погибают люди, лишившись земли и работы. То, что за последние пару десятилетий произошло с нашей землей - это афера такого масштаба, которой еще не было в мировой истории. Как всегда пели за столом «псальмы», т.е. духовные стихи. Хозяева благодарили: «Вы нам поставили молитву (в смысле наладил). Солнце привезли». Я отшутился: «В советское время говорили: «Нам солнца не надо, нам партия светит». Симпатичные хохлы. Жалко будет их отдавать Украине с перспективой превращения в зверообразных националистов. Когда-то в селе было 120 коров, сейчас осталось только двенадцать. Нет работы. Молодежь уезжает, в основном остались одни старики. Одно из объяснений происшедшего: колхозы по вине партии имели крайне изношенную допотопную технику. Землю скупили арендаторы, у которых имеется передовая техника, не требующая большого количества людей для своего обслуживания.  За одну тонну солярки нужно было расплатиться  тридцатью тонами зерна. Литр солярки стоил более 4 рублей, а литр молока 1 рубль. Трудиться на земле стало невыгодно.

Посетили большое село Ливенка. Лет 15 тому назад около храма в честь Покрова я совершил несколько служб. Последняя была внутри храма. Там стояли большие чаны для изготовления вина. Внутри храма прекрасная акустика. Несколько поколений моих предков крестились, венчались, молились в этом храме. Здесь их провожали в последний путь. Когда мы завершали наши труды на Воронежской земле, здесь обозначалась перспектива возрождения, начиная с подсобного помещения, рядом с храмом. Было интересно узнать: а что изменилось в положении храма за последние полтора десятка лет? Поздно вечером, с большим трепетом, вошли на территорию храма (она довольно обширная) и испытали шок. Храм нас встретил выбитыми глазницами окон, частично обвалившимися стенами, всюду мерзость запустения. На душе стало горько. Подумал: «Как же так, селу, которому не так давно исполнилось 350 лет, получается, храм не нужен. За 15 лет совершенно ничего не изменилось, а только значительно ухудшилось. 15 раз прошла Пасха, Рождество, Покров, Великий пост - как велики упущенные возможности! За это время сменилось несколько благочинных, а воз и ныне там». Такие вещи для меня непостижимы. Правда, по словам моей двоюродной тетки, живущей в Ливенке, летом этого года на сельском сходе было решено храм восстановить. При въезде в село был установлен поклонный крест.

Пастырская работа на селе имеет свою специфику, «попрыгунчикам» здесь сделать ничего не удастся. Нужно иметь интерес к людям, к их жизни, к деталям их быта. Здесь надо строить по кирпичику. Скорбеть с ними и радоваться. Дистанцируясь от мирской суеты, вникать во все поры жизни. Я терпеливо выслушивал всякие житейские истории, интересовался, сколько овец у хозяина соседнего дома, как зовут лошадь бригадира и т.д. Особенно щепетилен вопрос с денежным вознаграждением. Как только священник чрезмерно начинает акцентироваться на этом моменте, отклоняться от евангельского «ищите прежде Царствия Божия, а остальное приложится вам» - все пропало. В нескольких селах практически перестали реагировать на приезды священника. Какая же причина? Они объяснили: «Вин казав: скики дастэ и хай будэ». А потом: «Ну щоб вам довго нэ думаты: соборование  200 рублив, причастя - 100» и т.д., т.е. установил таксы и народ отшатнулся. Попробуй теперь обратно их вернуть и вдохновить.

На обратном пути в Задонском монастыре отслужили молебен по старому обряду преподобным Антонию и Феодосию Печерским, которым посвящен один из престолов монастырского храма. Приложились к мощам святителя, с благодарностью о прошедшей поездке.

Игумен Кирилл (Сахаров)