Паломническо-миссионерское служение

Игумен Кирилл (Сахаров). «Тамо седохом и плакахом» (неделя на развалинах в глубинке) thumbnail

В последние годы мы (я имею в виду членов общины нашего храма и себя) стали наезжать в глубинку только в теплое время года – после Радоницы и до Усекновения главы св. Иоанна Крестителя. В холодное время приезжать смысла мало – почти никто не приходит на службу в руинированные храмы. Снежные заносы (их не всегда вовремя чистят). Лишь в одном храме – Скорбященском с. Залазино есть возможность подтопить к службе. В идеале и зимой хотя бы один человек молился бы обедницу в воскресные и праздничные дни, а накануне чин 12 псалмов. В тех храмах, где такая молитва зимой проходила, лампады и свечи возжигались, не чувствуется затхлости, характерной для заброшенных помещений. В них легче по теплу подхватывать эстафету молитвы.

Первый храм, который мы посетили во время майской поездки в глубинку, был в с. Сергиевском. Посвящен он преп. Сергию Радонежскому. Сохранились только четверик и колокольня. Алтарь полностью разрушен, трапезная часть без крыши. Надрывная картина лежащего на боку купола с крестом. В этом году, по словам старосты, пытались купол поднять, но не хватило нескольких метров вышки (50 тысяч за ее эксплуатацию были потрачены впустую). Годы идут, идеи звучат – сделать пол, устроить маленький алтарь и т. д., а воз и ныне там – только заросли вокруг храма выкашиваются. В селе 22 дома, детей всего четверо. В трех домах живут таджикские семьи – в них по 8 детей. Как говорится, ничего лишнего – только арифметика … Староста сказала, что никого не смогла упросить помочь подготовить храм к нашему приезду – пришла только таджичка. Она сказала: «Я помогу тебе, хотя нам нельзя». И еще: «У нас один Аллах, а у вас вон сколько изображений». Спрашиваю у одной прихожанки – дачницы: «Вы причащались?» (Я наложил на нее епитимью). Она: «Да, причащалась. Сказала своему духовнику, а тот: причащайся – ты в этих грехах каялась, ты просто забыла». Сетует, что предыдущий священник, опекавший храм, часто приезжал, вникал во все детали, а новый вот уже больше года ни разу не появился.

После вечерни в Сергиевском посетили церковь св. вмч. Димитрия Солунского в с. Дмитровском. За 20 лет наших приездов в этом храме мы не видели ни одного местного жителя. Внутри храма все усеяно кусками штукатурки, затхлость и заброшенность. Радует только голубой купол со сверкающим крестом (их установил один наш прихожанин). С пением пасхальных стихер прошли вокруг храма. Неприятно, что появились свежие захоронения вплотную к стенам. Это и не удивительно: если храм заброшен, если в нем не звучит молитва, если нет хозяина.

Утреня прошла в большом Преображенском храме с. Михайлова Гора. Целый собор с пятью куполами (центральный еще больше наклонился – того гляди, рухнет). Двое местных жителей молились с нами. Один из них, в прошлом следователь, а ныне начальник службы безопасности крупной мармеладной фабрики, говорил, что он на ногах с пяти утра до 11 вечера, но в храме отстоять службу в течение двух часов ему было чрезвычайно сложно. С пением Пасхального канона прошли по селу. Два других канона – Недели о слепом и предпразднеству Вознесению параллельно читали в храме. Удивительно, что все три канона закончили читать одновременно – мы вошли в храм с пением светильна «Плотию уснув», а в храме в это время читались заключительные светильны двух прочих канонов. Рядом с большим храмом – маленький деревянный в честь святителя Николы. Построен он был в 90-е годы местным священнослужителем. Когда мы начали появляться в Михайловой Горе, этот храм открывался только для соборования и для Великого освящения воды на Богоявление. Наши появления и первые уставные службы здесь подвигли местных бизнесменов – владельцев мармеладной фабрики, на его ремонт. Мы изготовили новые престол и жертвенник, приобрели купель для крещения. Местный архиерей совершил чин малого освящения храма. Через некоторое время священник, строивший храм, сменил замок на его дверях … Но главное другое – он стал регулярно, раз в месяц, приезжать сюда служить Литургию.

На следующий день на Отдание Пасхи, после обедницы в Никольской церкви с. Змеево приехали в пос. Приозерный, где у Поклонного креста (это самый большой крест, установленный нами) совершил молебен свв. равноап. Кириллу и Мефодию. Несмотря на мелкий дождь, четыре местные жительницы молились вместе с нами. Был день моего Ангела, но главное – Святейшего Патриарха Кирилла – ему я посвятил свое слово. В местном кафе «Два льва» была трапеза. Присутствовал местный благочинный – с ним мы находимся в постоянном взаимодействии. Хозяйка кафе – езидка по национальности (я думал, что она армянка и запустил весь свой скромный запас слов на армянском языке). На трапезе подробно рассказал о том, что сделано нами за 20 лет – получился своеобразный отчет. Благочинный очень благожелательно и заинтересованно на все реагировал.

После трапезы поспешили к Поклонному кресту в с. Кава. Когда 8 лет назад на Вознесение (здесь это престольный праздник, крест установлен на месте разрушенного Вознесенского храма) я впервые совершал здесь молебен, присутствовало несколько десятков человек – сейчас не было никого! На следующий день был один мужчина и тот не местный; пару раз появлялись дети. Когда накануне названивали старосте деревни (она была и ответственной за поклонный Крест), то на третий день взявшая трубку ее родственница раскричалась: «Надоели, звоните и звоните, отстаньте!» Вот это самое неприятное – когда идет не поступательное движение вперед, а откат, по сути, к нулю. После водосвятного молебна, с пением 7, 8 и 9 песен канона Вознесению, прошлись по селу. Грустно, видимо, здесь придется завершить нашу деятельность. Странно – и как эта пассивность сочетается с планами администрации построить здесь часовню …

На следующий день посетили школу на родине преп. Никона (Воробьева) в с. Микшино. Посещение школы – это стратегическое направление, здесь непременно нужно бывать. Когда-то наша община опекала лучшую школу столицы – N 19 им. Белинского. Со смертью директора занятия прекратились. Отрадно, что пусть в глубинке, в селе, но школа нами опекается.

Вечерня в Покровской церкви с. Пиногощи. Сохранился четверик и колокольня, трапезная часть почти разрушена. Интересен был рассказ после службы местной жительницы о своем житье-бытье. Запомнилось, что единственный местный фермер не смог продать свою пшеницу из-за конкуренции с пшеницей с Украины (он продавал за 15 руб. за кг, а пшеница с Украины была в два раза дешевле). В этом году он засеял только 50 га пшеницы (в прошлом году – 300). Одна из причин такого положения та, что у него остался только один механизатор в хозяйстве – и тот в течение месяца в самый разгар посевной кампании беспробудно пил. Вот такие печальные реалии… Картину безотрадности дополнило руинированное по причине пожара здание правления фирмы этого фермера, которое я освящал несколько лет назад. Пока готовились к службе, я присел на берегу пруда, слушал по радио Сергея Михеева. Осока по берегу, ржавые конструкции, пустые глазницы домов с провалившимися крышами – все выглядело довольно безотрадно. На следующий день на Литургии никого из местных не было – опускаются руки, кажется, что все наши усилия по возрождению храма тщетны. Но, о чудо! В конце Литургии в храме появился мужчина. Перекрестившись, он положил сумку с вещами – я подумал: тащат в храм Божий всякую ненужную рухлядь. Оказалось, однако, что приехали рабочие, чтобы продолжить ремонт храма.

Обедали у старосты храма в соседнем с. Вышково (перед обедом пропели тропарь, кондак и величание Вознесению у Поклонного креста на месте разрушенной Казанской церкви). Потряс рассказ этой женщины о ночном поджоге их дома в декабре. Решил оказать посильную помощь. Попросил помощника передать деньги, но только так, чтобы был результат. Видя, что помощник просто хочет деньги передать в руки, говорю: «Нет, не то». Сам взял деньги и вложил их в сапог на крыльце нового строящегося дома. Снова прошу помощника: «Передай, что там в сапоге для Вас сюрприз». Добавляю: «Сказав, сразу отходи, а то всунут деньги обратно». Помощник возвращается бегом, а вдогонку ему кричат: «Ну что вы, ну зачем?!», и т.п.

Литургию на Вознесение служили в главном приделе Скорбященской церкви с. Залазино. Порадовались на недавно воздвигнутый крест на сверкающем куполе храма. Большой благоустроенный алтарь, впечатляющий иконостас, свежий пол. У меня на памяти мерзость запустения, которая еще недавно здесь была. Опасались, что будет осыпаться штукатурка с купола и со стен – это было только один раз в конце беседы по окончании Литургии – несколько небольших камешков упали в стороне.

Село Первитино. Зимой в здешнем Троицком храме молились под колокольней. Предложили и сейчас там молиться, но я настоял, чтобы служба (Литургия) прошла в главном приделе. В беседе после службы староста рассказала, что ее зять, побывав в храме накануне вечером, почувствовал значительное облегчение болезни ног, а после Литургии все признаки многолетней болезни исчезли. «Были и еще разные случаи» - загадочно сказала она.

В воскресный вечер служба прошла в часовне в честь священномученика Власия в д. Бронино. Внутреннее состояние часовни с особой силой подтверждает заголовок этой статьи: покосившиеся стены, провалившийся пол, вот-вот рухнет печь. Услышал, что в Бронино на Купалу планирует приехать до 250 человек – до позднего вечера будут продолжаться игрища, главным из которых будет прыгание через костер. Язычество возрождается.

Воскресный обед прошел в кафе кампании «Мармеладная сказка». Удивил объем перемен - за последние несколько лет вырос целый городок с зоопарком, банкетным залом, гостиницей, музеем с постоянно меняющейся экспозицией и пр. Обескуражило множество изваяний драконов, рогатых персонажей мужского и женского рода (говорят, что их изготавливали приехавшие с Украины мастера). На одном строении была шокирующая вывеска: «Здесь учат волшебству и зельеварению». Да, далеко зашел сдвиг в умах – вылезла откровенная бесовщина. Налицо двоеверие, характерное для первых веков после Крещения Руси. Комплекс обслуживают около 50 человек, плюс еще полторы сотни трудится собственно на фабрике. С обедом произошла путаница – трапезничаем мы в «Сказке», вдруг звонит глава сельского округа – заждалась, мол, на обед. Оказывается, помощники напутали: и директора фабрики, и главу сельского округа зовут Иринами (кстати, Ирина и староста в Первитино). Я сначала растерялся: сказать, что обед отменяется из-за возникшей неразберихи, значит осложнить отношения на будущее. Ехать сразу после одного обеда на другой – нереально. Я нашелся: «У нас возникли непредвиденные обстоятельства, нельзя ли нам приехать попозже». В итоге, через три часа у нас была трапеза на квартире главы сельского округа Ирины Борисовны. Ужин после очередного сытного обеда, естественно, пришлось отменять. Особенно понравился грибной суп и салат с гренками. На трапезе была директор школы – и она тоже Ирина! Меня прорвало: как из рога изобилия сыпались рассказы о детстве, родителях, разных казусах в церковной жизни. Развивал тему о детских комплексах, которые сказываются в последующей жизни. Вот удивляются моей энергичности и динамизму, а я зачастую чувствую себя неуверенно. Дело в том, что в школу меня отдали, когда еще не исполнилось 7 лет, а большинству в классе было около 8. Отец часто называл меня «мямликом» и «курёнком», что не придавало уверенности в своих силах. Отец никогда не садился во главе стола, приходил незаметно в комнату, где собрались гости, посидит с краюшку, опустив голову, и незаметно уходит. В последнее время я много размышляю о школьных годах, тем более что на будущий год исполнится 50 лет завершения мною среднего образования. Если бы меня пригласили на выпускной вечер в Микшинскую школу, то я бы дал такие советы: 1) воздерживаться от обидных прозвищ, «кликух». В мое время они чаще всего были производными от фамилий (Банникова – Баня, Стасюк – Стаська, Никулина – Никуля, Кузовой – Кузя, Крепких – Крепа и т. д.). Ко мне прилепилось – «Шуга» (англ. – сахар). Называть нужно по имени, данному каждому при крещении. 2) Школьный класс – это промыслительно организованная Свыше общность людей, которая в идеале должна сохраняться до конца дней земной жизни. Класс не должен разбиваться на резко очерченные микрогруппы. Кроме совместного посещения уроков должны быть и другие объединяющие начала: приглашения друг друга на дни рождения должны были бы быть нормой с первого класса. Родителям нужно проявлять понимание, содействовать таким встречам. В наше время отмечали, кроме Нового года, еще 23 февраля, 8 марта и 1 мая. 3) В классе не должно быть изгоев, неприкасаемых «кшатриев». Пренебрежительно относясь к ним, превозносясь над ними, мы самоутверждали себя. 4) Не было достаточно основательных и убедительных бесед о вредности, опасности и пагубности таких вещей, как аборты, алкоголизм, наркомания, курение, половая распущенность и пр. 5) Неплохо преподавалась история, но советский патриотизм не мог сформировать достаточно твердую почву под ногами. Русская солидарность и взаимопомощь практически не воспитывалась. 6) Не было духовной скрепы в ее православном содержании – того, что по-настоящему цементировало бы общность людей. Можно было бы еще продолжить на эту тему, но на этом пока завершу.

Поездка получилась одной из самых напряженных и насыщенных: мы выезжали на «точки» ранним утром, а возвращались поздним вечером. Были, конечно, и посиделки, и интересные беседы на званых обедах. Вспоминали, как наш водитель, когда я его попросил принести мне из пономарки ризу, вместо ризы подходит ко мне с прихожанкой по имени Лиза. В заключение приведу еще пару курьезных случаев: 1) В одном храме был сторож, который любил выпить. Его ругали, епитимью накладывали, но все напрасно. Однажды настоятель после вечерней службы зачем-то вернулся и видит нетрезвого сторожа, который лежит посреди храма и слезно повторяет: «Господи! Прости меня, зде лежащего и повсюду православного». 2) Ехал мужик на машине. Ехал, ехал, а машина возьми и сломайся. Видит мужик церковь на пригорочке. Пошел к ней – видит священника. Говорит: «Батюшка, машина у меня сломалась, можно от вас позвонить?» Батюшка: «Позвони, сын мой…только осторожно – колокол не сломай».

thumbnail