Игумен Кирилл (Сахаров). В
глубинке в начале осени
31 августа –
последний день лета – память свв. мучеников Флора и Лавра – покровителей
домашних животных. Со старинным образом этих святых отправляемся в село Залазино. У дороги напротив деревни Петрушкино посещаем святой источник.
Поток людей сюда не прекращается ни на минуту. Наверное, нет района в
центральной России, где не было бы одного или нескольких источников. В
карельском селе Залазино кроме Скорбященского храма была ещё и часовня свв. мучеников.
Я весь в ожидании увидеть огромный купол этого храма, недавно покрытый железом,
как мне доложили помощники. Представлял, как он восхитительно сияет со всех
сторон, видимый в соседних деревнях. Однако, подъехав, я не увидел никакой
крыши. Огорчился, было, но потом, когда увидел, что всё левое крыло главного придела
отремонтировано, обрадовался ещё больше. Самые аварийные участки храма – правый
и левый его пролёты (крылья) – были отремонтированы в этом году. Тем самым было
предотвращено крушение купола. Таким образом, храм, ещё 30 лет назад
приговорённый к гибели как не подлежащий восстановлению, был спасён. На молебне
хотел было включить благодарственные прошения на сугубой ектенье, но потом
решил отложить, так как до холодов в сентябре запланировано ещё установить
иконостас в главном приделе, а в октябре настелить там пол. Иконостас примерно
в 25-й раз за прошедшие 30 лет будет благотворительно изготавливать р. Божий
Владимир из Ивановской области, моё духовное чадо. После молебна намеревался
окроплять святой водой домашний скот прихожан, но оказалось, что домашних
животных нет ни у кого. Есть корова у старосты, но она сейчас в поле. Спрашиваю
казначея: «А у вас есть домашние животные?» Она в ответ: «Батюшка, даже кошки
нет». Я: «Ну какая же Вы карелка без кошки!» Позднее в другой деревне я
всё-таки окропил двух бычков (их звали «Зорик» и «Борик»). У старосты большая
беда – два её сына в страшном запое. Одного из них, грустно бредущего по дороге
из магазина с «фингалами» под глазами, я видел. О, страшная беда Русской Земли
– проклятое пьянство! Сердце защемило. Все дни пребывания в глубинке я
постоянно молился о них.
На следующий
день поехали в большое село 
Микшино
– малую родину известного подвижника 20-го века игумена Никона (Воробьёва). Он,
кстати, был духовником самого большого, наверное, просветителя нашего времени –
профессора А.И. Осипова. В большом Троицком храме села без перемен – те же кучи
мусора, горы раскуроченных балок, похабные надписи на стенах, бутылки из-под
спиртного, пачки из-под сигарет и пр. Как могут люди надеяться на лучшую долю,
когда дом Божий находится в таком ужасном состоянии?! Боже! Как найти путь к
сердцам людей, как актуализировать накопленный большой объём знаний, как
сделать его востребованным и желанным?! На расчищенной площадке в правом
приделе совершил молебен на начало учебного года. Несмотря на три объявления,
которые накануне повесила староста, никого из местных не было – только староста
с сыном. По словам старосты, даже если объявление повесить за две недели, то
всё равно никого не бывает. Говорю ей в шутку: «Еленушка, Вы за прошедший месяц
не позолотили купол и даже не повесили колокола». Она смущённо разводит руками.
После молебна поспешили в местную школу на линейку по случаю начала нового
учебного года. Недавно отремонтированный спортзал школы был полон детей,
учителей и родителей. Несколько раз мысленно я изменял формат своего участия в
этом мероприятии. В результате, как представляется, получилось оптимально –
молебен в храме, а моё небольшое выступление в школе – в самом конце
мероприятия. В течение многих лет община нашего храма опекала лучшую школу
Москвы - № 19 им. В.Г. Белинского около Третьяковской галереи. Однако со
смертью директора школы наше попечение оборвалось. Я переживал по этому поводу,
ощущал некий комплекс неполноценности – ну какая московская община может быть
без кураторства над школой? И вот через несколько лет вновь замаячила
перспектива обрести школу – пусть даже сельскую в глубинке, кстати, лучшую в
районе. Одно время эта школа была в упадке – количество учеников было чуть
меньше 30-ти. Сейчас их 85 – невероятно! Правда, значительное число их
приезжает из окрестных деревень (директор приезжает из райцентра). Перед школой
бюст В. Чкалова. Интересно, какая связь между этим знаменитым лётчиком-испытателем
и селом Микшино? Прошу помощника спросить об этом у учеников. Ответ помощника
обескуражил: «Батюшка, они вообще не знают, кто это такой»... После посещения
школы по приглашению главы сельского округа пили чай в здании администрации. Я
по обыкновению мысленно прикинул – где-то в ноябре в следующий приезд предложу
освятить школу. К моему удивлению, в процессе общения с главой администрации
всё неожиданно решилось по максимуму: школу освящать завтра, здание
администрации с примыкающими к нему детсадом и медпунктом – послезавтра, а
потом и местный клуб с библиотекой. У меня аж дух захватило от такого поворота.
Подумал ещё: поистине под лежачий камень вода не течёт. Делающему первый шаг Господь
идёт навстречу, многократно усиливая его возможности Своею благодатью. Ходя по
классам с кропилом, я спрашивал учителей и учеников, можно ли их покропить
святой водой? Никто не был против, кроме одной учительницы.
Очень много
интересного узнали о жизни села и сельского округа в целом. 34 направления
деятельности у главы сельского округа (их часто укрупняют: очередная реформа –
«оптимизация» - намечена на начало будущего года; вакханалия бесконечных
укрупнений продолжается – ужо мы доиграемся, до укрупняемся, дойдя до ручки).
Когда-то в администрации работало 5 человек – сейчас все нагрузки несёт только
одна глава. Интересен был рассказ о буднях администрации. В этом году напротив
храма было завершено благоустройство братской могилы (сначала в ней было выявлено
3 захоронения, сейчас уже 32). Работа обошлась почти в 500 тыс. рублей. Совет
ветеранов, Молодёжный совет, школьный военно-патриотический отряд и многое
другое функционирует под кураторством главы администрации. До конца месяца было
обещано прокосить всю траву вокруг храма и убраться внутри – с привлечением
школьников. В селе сохранилось несколько купеческих особняков. Работают
несколько индивидуальных предпринимателей. Видны были их огромные особняки.
Один предприниматель занимается изготовлением…чучел. Одно время в Микшино, как
и в другие карельские сёла, активно приезжали финны – собирали этнографический
материал о жизни родственного этноса. Если храм можно назвать сердцем
населённого пункта, то здание администрации – его мозговым центром. Здесь планируются
все мероприятия – посвящённые дню села, разным юбилеям и праздникам.
Организуются народные гуляния. Кроме главы администрации в чаепитии приняли
участие директор школы и два спортивных лидера района – оба они депутаты. Один
из них – руководитель областного центра по единоборью, дагестанец по отцу,
русский по матери. Он был особенно активен в разговоре, предлагал конкретные
меры по спасению сельских храмов в районе. Наметили с главой администрации меры
по благоустройству храма, его консервации, прокашивание бурьяна вокруг и т. д.
Обедать пригласила вдова сотрудника администрации – её мужу в этот день
исполнилось 40 дней. Я расспросил об умершем – был ли он крещён, верующий ли,
был ли на исповеди и на причастии? В итоге решил ограничиться краткой молитвой
преп. Паисию Великому, «иже имать благодать ходатайствовать об умерших без
покаяния». Когда мы уходили, хозяйка попросила в следующий раз освятить ей дом.
Вот так происходит процесс духовного возрождения деревни – одно мероприятие
«детонирует» - вызывает серию последующих, происходит цепная реакция. В
библиотеке обратили внимание, как причудливо сплетаются разные жанры, например,
«уголок старинного быта» соседствует с разделом «любовные романы». Пока
готовили чай, просмотрел книгу «Тверской край с древнейших времён». Особое
внимание обратил на главу, посвящённую событиям Великой Отечественной войны.
Одна старая женщина рассказывала, что сначала немцы не были такими жестокими. В
её деревне при их появлении жители бросились спасаться в лес. Один немецкий
солдат смело пошёл в лес звать жителей обратно. Он взял мальчика на руки и стал
угощать шоколадом. Когда я прочитал о том, что немцы вытворяли за два месяца
оккупации половины Тверской области, мне стало не по себе. 
Был ещё ряд
служб, некоторые из которых проходили в экстремальных условиях. Так во время
утрени, которую мы совершали в Троицком храме села Первитино, пошёл дождь. Алтарь стало заливать через пять дыр в его
крыше (две из них были значительными). Спрашиваю у пришедших на службу местных
старушек: «А где же народ? Почему в храме почти никого нет?» - «Молодёжь, как и
везде, уехала. Народ спивается. Многие болеют» - «А вот мы видели несколько
тракторов у домов». – «Это (называют одну из северокавказских народностей) – их
здесь становится всё больше». Вспомнил рассказ одного старого армянина –
таксиста. Он меня просвещал насчёт величия армянской нации (36 византийских
императоров были по национальности армянами и пр.). Вёз он как-то выходцев из
Северного Кавказа – они приняли его за своего. Когда ехали по Москве, они,
показывая направо и налево, говорили: «Скоро всё будет наше!» - «!?» – «Русские
спиваются и вымирают, а нас становится всё больше».
После
вечерни у поклонного креста д. Прудово,
пришедшая на молитву женщина, предлагает нам кабачки. Помощники активно
отказываются – всё, мол, у нас есть. Говорю им: «Вы ничего не понимаете –
обязательно берите всё, что предлагают. В конце концов, главное не это – важен
контакт, ещё одна точка соприкосновения. Для успеха дела нам нужно использовать
все возможности для общения».
Случались
маленькие неожиданные радости. Так, во время чтения первого часа в деревне 
Долганово, обратили внимание на целую
плантацию сливовых деревьев. Неоднократно первоначальная программа поездки
существенно корректировалась по ходу – мы старались выбрать самый оптимальный
вариант. Утром, на Литургии в Первитино, как и накануне из-за сквозняков не
горела ни одна лампада. В алтаре почти ничего не видно – ощущение катакомб. На
проповеди призвал каждую минуту в храме проводить максимально духовно
плодотворно, избегать разговоров. Цитировал дневник одного своего знакомца –
несколько лет он находился в заключении, где уверовал в Бога. Вот некоторые
выдержки из этого дневника:
– Я много
потерял в жизни, но разве сравнимы мои потери с тем, что приобрёл я в этих
испытаниях – с верой;
- Каждый
свой день на земле нужно прожить так, будто завтра нам предстоит явиться на Суд
Божий;
- Не так
страшно, когда человек слеп глазами, горе тому, кто слеп сердцем;
-Не правда в
силе, а сила в правде;
- Если
слепой споткнувшись о камень упадёт, то всегда ругают камень, хотя виною его
слепота;
- Когда
человек теряет, то узнаёт силу пристрастия;
- Лучше
зажечь свечу в темноте, чем проклинать эту темноту (телевидение, музыка, театр
и т. д.);
-Так
несчастен гордый: его может «оскорбить» даже младенец;
-
Рассказывать людям, что выше их понятия, значит подвергать посмеянию самое
священное;
- Господь
попускает иногда усердным к Нему людям впадать в ужасные пороки, чтобы они не
впали в более ужасный грех – высокоумие.
Обед нам
устроили в соседнем селе 
Вышково в
доме матери главы администрации. Особенно понравились грибной суп, картошка с
грибами и аджика из домашних заготовок, груши из сада. За столом огорчил
рассказ о том, как вырубили почти все леса в округе. Засеянное в качестве
компенсации не культивировалось и не обихаживалось, превратилось в бурелом. Всё
чаще в округе стали появляться медведи. Нам, городским жителям, в деревне нужно
вести себя осмотрительно, чтобы не попасть впросак. Помню, в детстве в деревне
на малой родине отца в Воронежской области я намотал на руку цепь, на которую
был привязан бычок, и повёл его с выгона в сарай. Вначале он смирно себя вёл,
потом вдруг как рванул и пустился вскачь. Меня, свалившегося с ног, потянул по
лугу. Хорошо, что цепь размоталась при этом – страшно было представить, что
было бы, если бы цепь не размоталась… Или тыкать палкой в копыто лошади, или
быка дразнить. Даже кот может так царапнуть, что мало не покажется.
В этот же
день освящал дом у своих духовных чад ещё в одной деревне. Дом построен из пеноблока.
Окончательно до кондиции он ещё не доведён. Стоит он на месте деревянного дома
на самой окраине деревни. Этот дом в начале наших приездов в этот регион
приобрели тоже мои духовные чада. Только обустроили его, завезли вещи (вместе с
документами) как грянула беда – дом сгорел дотла. До сих пор неизвестно, каким
образом это произошло. Наиболее вероятный вариант – поджог – осознанный или
неосознанный. Молодая семья, уехав из Москвы, с удовольствием проводит время на
лоне природы, воспитывают двух детей, опасаясь тлетворного влияния городской
среды, намереваются перевести старшую дочь на домашнее обучение. Закончив
освящение, вышел прогуляться. Через несколько минут возвращаюсь и застигаю
хозяйку с сигаретой в руке. У неё невольно вырвалось: «А я думала, что Вы уже
вернулись в дом». Вспомнил, как на приходе, стоило мне только уехать, как
сразу, по словам сотрудников, спадало напряжение и наступало расслабление.
Проводив меня, все сразу ринулись на кухню. Мне надо было ещё что-то взять, я
вернулся и застал оставшихся «на месте преступления». У первого помощника
старосты (она сейчас инокиня в монастыре) растерянность и стопор. Разведя
руками, она пробормотала: «Батюшка, так нельзя! Вас не должно было быть – Вы же
уехали!» Мне рассказывали, что направляясь на кухню, она вслух рассуждала: «Ну
что же – батюшка уехал, нагрузка у нас большая – пойду-ка я подкреплюсь».
Только вошла во вкус, как неожиданно на кухню входит настоятель – вот
незадача…
В конце трапезы предлагаю собравшимся сказать поздравительное слово в
адрес хозяев. При этом добавляю: «Так как никто не является членом общины, то
говорить можно по желанию». Выступил один человек, а потом общение перешло в
свободный режим. Прощаясь, я сказал: «Есть разница между общинной трапезой и
обычной: на последней сразу наступает хаос и начинаются междусобойчики. На
общинной трапезе больше цельности, организованности и, как следствие,
плодотворности проведённого времени».
Иду к храму
поздно вечером. Как всегда останавливаюсь у быстротечного ручья – слушаю музыку
вечности. Стою как завороженный – разве не чудо Божие, что столько столетий она
звучит? Дома, неподалёку от церкви дачница-москвичка приглашает зайти на свой
участок, подводит к большому кусту красной смородины – «Вот специально оставили
последний куст к Вашему приезду». Я весьма тронут. Говорим о последних событиях.
Запомнилось следующее. Звонит врач по поводу состояния здоровья человека после
прививки и бесплатной раздачи дорогих лекарств. - «Спасибо, хорошо». - «Значит,
Вы нерегулярно принимаете лекарства после прививки, если ещё живы». Байка,
конечно, но рассказчик уверен, что она отражает определённые реалии нашей
жизни. В благоустроенной части храма, куда можно подняться только по лестнице,
таинственно мерцают лампады. Рассказывают об обильных мироточениях из трёх
икон. У живущего напротив храма мужчины недавно умер брат (перед этим погибли
оба сына). Нет ли здесь возмездия за серию смертей от палёной водки, которой
торговала эта семья 24 часа в сутки в течение долгого времени.
В деревне Ананкино, во время великой вечерни в
субботу, в часовне св. вмч. Георгия Победоносца полил сильнейший дождь.
Защемило сердце: а как перенесут этот ливень два Троицких храма в округе – в
сёлах Первитино и Микшино? Не станет ли этот ливень причиной непоправимой беды?
На утрене в
Микшино опять никого – только староста с сыном. Когда мы подъехали к храму, из
него выходила группа молодёжи – наверняка они были на линейке 1 сентября,
слышали моё выступление, были окроплены святой водой. Что они делали в храме?
Наверняка, не Богу молились … Поразительно, что за многие годы осквернения
храма никто не догадался повесить на его двери замок.
Первый час
читали у поклонного Креста в д. Волхово.
Во дворе по соседству шла какая-то возня. Присмотревшись, понял, что там все
дружно пытаются запихнуть в фургон корову. Та всячески упирается. Интересно,
как реагировать священнику, если к нему обратятся за помощью, о чём ему
молиться? Я так помолился: «Господи, если Тебе угодно, чтобы усилия этих людей
увенчались успехом, и корова оказалась бы в фургоне, то помоги им. Да будет
воля Твоя!» К моему удивлению так сразу и случилось.
За шесть
дней пребывания в регионе мы посетили более 20 деревень. Некоторые деревни
труднодоступны (Поповка) или,
практически недоступны (Кузьмиха и Воскресенское). Просыпаешься утром – на
тебя накатывает смущение – опять на многие часы с раннего утра и до позднего
вечера по холодным храмам, где почти нет людей. Какие ждут неожиданности?
Многократно убеждался, что с Божией помощью все трудности преодолевались, в
конце каждого такого дня ощущалась полнота жизни. А как приятно мокрому и
прозябшему входить в тёплый дом и вкушать вкусный ужин с молодой картошкой и
блинчиками с яблочным вареньем!
На обратном
пути в Москву делаем остановки у поклонных крестов, у каждого из которых
вычитываем богослужебный час (Заболотье,
Поповка, пос. Приозёрный). В д. Бронино
часовня свщмч. Власия в удручающем положении: того и гляди, что проломится пол,
рухнет крыша и завалится печь. На молитве никого не было – копают картошку.
Посетили местный музей – бывший деревенский клуб. В музее собрано множество
предметов советского времени: портреты вождей, флаги, транспаранты, вымпелы и
пр. Здесь же различные инструменты (пилы, топоры), замки, сумки, радиолы,
гармошки, гитары, балалайки, посуда, часы, чайники, веретена (многое из этого
располагается и с внешней стороны музея). К музею примыкает «Дом бронинских
ворон». Во́рон, ворона, грач - символ деревни Бронино. Карельское название
деревня получила 400 лет назад, по местной легенде первых переселенцев карел на
этом месте встретила стая птиц. Карелы посчитали это хорошим знаком и основали
свою деревню. В верованиях древних карел во́рон - птица священная, олицетворяет
приход весны и начало новой жизни, а также считали во́рона оберегом души и
своего рода. В «Доме Бронинских ворон» собраны рукотворные вороны. Экспонаты и
сувениры сделаны вручную: сшиты, связаны, вышиты бисером и нитками, выжжены на
дереве, нарисованы, сплетены из лозы и слеплены из глины. Здесь же сувенирная лавка,
где можно приобрести пояса, туески и пр. Висит плакат: «К кому ворон прилетает,
тому добра желает». В саду располагаются баня и бар со странным названием
«Старье». За садом – пруд для противопожарных целей. Сильны языческие мотивы:
два больших идола во дворе, чёртики и ведьма на стене бани, обезьяна с рогами в
баре (чайной), на берегу пруда дерево, ходя вокруг которого подпитываются энергией.
Сказал о своём смущении в связи со всем этим нашему экскурсоводу. Он в ответ:
«А меня ничего из этого не смущает, отношусь спокойно». Неожиданно: в советские
праздники из музея выходят до 30 человек демонстрантов с советской символикой.
Пройдя таким «крестным ходом» по деревне, они потом жарят шашлыки или варят
плов. Высокий шест с указателями указывает километраж: до Москвы 250 км, до
Токио 7100 км, до Грозного 2300 км. В баре большой стенд с заголовком «Пьянству
бой!» Запомнилось: «Известно, что пьянство – бедствие, ещё страшнее его
последствия». Попечитель музея – москвич, военный в отставке. 
Обедницу в
руинированном храме с. 
Серговское
прочитать не удалось, так как водитель (наша прихожанка) неожиданно заехала в
райцентре в два магазина за продуктами. На моё робкое предложение сделать это в
другом месте после обедницы, ответ был безапелляционным: «Нет». Пришлось давать
отбой в Серговском (там в храме собралось 15 человек). К тому же она молча
повернула к источнику в д. Петрушкино. Если она была бы духовным чадом и членом
общины, я бы сказал: «Надо испрашивать благословение, а так как Вы - «свободная
птица», то я без претензий». Реакция с её стороны меня обескуражила: «А если бы
Вы не благословили? Тогда бы мы остались без воды».
Казалось бы,
после такой нагрузки в поездке, нужно будет несколько дней приходить в себя.
Оказалось, что достаточно принять горячую ванну и чуть пораньше лечь и на
следующее утро к началу службы в 6.30 ты уже как свежий огурчик. Слава Богу за
всё!
