Профессор В.В. Болотов как историк Древней Церкви. О неоднозначности трудов известного профессора

Чем интересны лекции этого известного профессора? Тем, что в них содержится по ряду вопросов несколько иная расстановка акцентов, чем обычно. В самом деле, например, я был уверен, что самое потрясающее в житиях святых мучеников – это их свидетельство о вере в Христа Распятого и Воскресшего. У Болотова (31.12.1853 – 5.04.1900 гг.) читаем: «в мученичестве язычники более всего поражались истязаниями мучеников, а не их свидетельствам за веру. Истязания – характерная черта римского суда. Им, в известных случаях, подвергался всякий человек. Пытки были обыкновенным законным средством дознания. Жизнь человека ценилась мало. Показания рабов вообще принимались только после пытки».

Далее – представлялось, что язычники были фанатиками своей веры, что они возмущались отвержением своих богов христианами. У Болотова же читаем: «искренняя вера у них считалась признаком неразвитости. Главным для язычников была не вера, а культовое, внешнее отношение к божеству. Римляне поклонялись богам по обычаю. Язычники-интеллигенты отвергали мифологию и философию религии, но считали необходимой политическую религию». Что имеется в виду? Болотов разъясняет: «все другие культы в Риме, кроме государственного, были терпимы, но не пользовались правом пропаганды. Христиане отрицали государственную религию и поэтому их считали государственными преступниками. Официальная точка зрения была такова: христиане поклоняются (опущу слово которое здесь следует – иг. К.), казненному законным римским императором. «Вы не имеете права существовать» - не из-за вражды, а так как нет твердой юридической почвы». Христиане, по словам профессора, подвергались гонениям, т.к. по римским законам их собрания могли квалифицироваться как «тайные скопища», ночные сборища заговорщиков, преследующие противогосударственные цели. В факте отказа приносить жертвы богам и клясться именем кесаря римлянин видел безспорное основание для обвинения христиан в политическом преступлении. Римское право требовало от христиан, чтобы они молились не за императоров, а самому императору, что было абсолютно неприемлемо.

Само время гонений Болотов разделяет на три периода: 1-й - до императора Траяна (начало II века). В этот период в основном христиане страдали от невежественного народа. 2-й период продолжался до императора Декия (до середины III века). Главным образом на последователей Христа в этот период восставали представители образованного общества. 3-й период продолжался до окончания гонений при императоре Константине Великом. Здесь главную роль играло государство. Первым преследованиям христиане вместе с иудеями подверглись в правление императора Клавдия – в 40-е годы. Тогда они были изгнаны из Рима. Болотов подчеркивает, что языческие правители первое время не понимали сущности христианства и не отличали его от иудейства. В 64 году при императоре Нероне христиан обвинили в поджоге Рима, прямых обвинений в почитании Христа тогда еще не было. Не имели религиозного характера и преследования христиан при Домициане (90-е годы) – он был заинтересован в пополнении государственной казны. Именно при этом императоре ап. Иоанн Богослов был сослан на остров Патмос. Император Траян в ответ на письмо правителя Вифинии Плиния писал, что специально разыскивать христиан не следует, но если их обвинят и уличат, тогда казнить. Таким образом, этот рескрипт устанавливал преследования христиан за одно имя. В правление Траяна пострадал Климент Римский – первый римский папа – мученик. Кстати, Болотов считает мощи св. Климента, обнаруженные в Крыму, сомнительными. Император Адриан вопреки Траяну предписал судить христиан не за имя, а только по закону. Декий (середина III века) первым издал эдикт об общем гонении на христиан – тогда появилось множество отпавших. Тем, кто принес жертвы, выдавались удостоверения. Некоторые христиане подкупали чиновников.

Декий стремился не к тому, чтобы как можно больше истребить христиан, а, чтобы заставить их отречься от своей веры. Главным методом преследователей тогда были не казни (не хотели появления мучеников), а утомление христиан продолжительными мучениями в тюрьмах, чтобы добиться отречения. Именно в это время скрылся в пустыне св. Киприан. О некоторых императорах, например Валериане, Болотов пишет, что они сначала миролюбиво относились к христианам, но впоследствии с ними происходила неожиданная перемена и они начинали гонения. Наверное, это обстоятельство должно подвигнуть и нас не расслабляться и не питать иллюзий насчет мирного безпроблемного бытия. Наиболее страшные и жестокие гонения произошли при императоре Диоклетиане (284-305 гг.). Он прошел путь от простого солдата до императора, и как правитель считается одним из лучших. В 311 году христианство было признано дозволенной религией, а согласно Миланскому эдикту 313 года объявлялась полная свобода вероисповеданий.

Интересны рассуждения Болотова об императоре Константине Великом. До 313 года он, по словам Болотова, ничего не знал о христианстве. Принятие им христианства, по мнению профессора, было обусловлено скорее политическими, чем религиозными убеждениями. Видение креста Константином не могло произвести в его душе рокового переворота и не имело решающего значения. Сравнение его обращения с тем, что произошло с ап. Павлом – неудачно. Он не отличался религиозностью и приблизился к христианству не мгновенно, а постепенно. Такова точка зрения профессора Болотова. Он считал, что в арианские споры император Константин вмешивался без приглашения с целью установления мира. В догматике разбирался слабо. Он согласился с постановлениями Первого Вселенского Собора и повелел подписать их его участникам. После Собора он приказал сжечь арианские книги и сослать главных ариан. Таким образом, был создан прецедент гонений за убеждения. Государство, по словам Болотова, перешло границы: вместо содействия распространению христианства оно карает его отступников. Император отказывается от первоначального благодетельного нейтралитета и позволяет себе довольно часто вмешиваться в дела Церкви. Не став еще ее сыном, он действует как ее покровитель, даже как руководитель. Из-за лести придворных он встречал мало преград и можно удивляться не тому, что он переходил границу, а тому, что он не нарушал ее чаще. «Не было хороших советников» - отчасти оправдывает профессор императора. Как бы то ни было , Церковь усвоила Константину Великому наименование «равноапостольный» и его заслуги перед нею неоспоримы.

Император Константий (337- 361гг) назван Болотовым «богословом на престоле». Этот «богослов» с одной стороны запретил кровавые языческие жертвы, а с другой преследовал св. Афанасия Великого. Он вмешивался в выборы епископов и требовал от них осуждения св. Афанасия. Известны его слова сказанные епископам: «Чего я хочу, то вам и канон». Надо отдать должно западным епископам – они во главе с папой Либерием противодействовали этой политике. Очень интересно описывает Болотов личность и короткое правление Юлиана Отступника (361-363) гг. Он, кстати, был не только крещенным, но даже и посвящен в степень чтеца. Юлиан стремился склонить христиан к отказу от своей веры убеждениями. В то же время он отстранил их от общественных должностей и ограничил им доступ к получению классического образования. Вернул из ссылки сосланных еретиков. Император Феодосий (379-395) издал 15 законов против еретиков. Ариане в его правление были вынуждены собираться за городом. Св. Амвросий Медиоланский упрекал его за вмешательство в церковные дела (он стремился быть судьей между епископами). Св. Амвросий, однако, по словам Болотова, не упрекал его за гонение на ариан. Вообще эта тема о допустимости гонений на еретиков и раскольников очень сложная и разные святые говорили на эту тему и действовали в этом плане не однозначно. Св. Иоанн Злотоуст говорил: «Христианам непозволительно ниспровергать заблуждения насилием и принуждением, но путем кроткого убеждения; лучше гонения, чем преследования других». Однако, став епископом, он преследовал новатиан.

Блаженный Августин считал, что лучше всего убеждать, но практически необходимо действовать и страхом и насилием. Тех, которые не входят в ограду Церкви добровольно, следует принудить в нее войти. Интересно, что Августин ссылается на евангельский стих – « понуди войти» (Лк. 14.23) и на обращение Савла, который был ослеплен ярким светом и стал великим апостолом Павлом. Феодосий Младший (408-450гг) в отличие от Феодосия Старшего очень твердо держался принципа невмешательства во внутренние дела Церкви и желал восстановления в ней мира чисто церковными средствами. Так, своему представителю на Третьем Вселенском Соборе в Эфесе он запретил вмешиваться в соборные дела. Такие примеры, по мнению Болотова, являются скорее исключениями, чем правилом. Он пишет, что государство признавало церковную самостоятельность в очень скромном объеме. Императоры сознавали себя внешними епископами Церкви. Они считали себя вправе низложить неугодного епископа и содействовать избранию угодного. Императоры влияли даже на принятие на Соборах догматических определений. Они могли повлиять на состав Собора и вообще отказать в его созвании. В среде самих епископов были разномыслия относительно независимости Церкви. С одной стороны они сознавали, что насилие противоречит религиозным убеждениям, но с другой стороны они не только позволяли, но и требовали, чтобы еретики подвергались действию карательных законов. Гонения против еретиков в этот период были постоянным явлением. С одной стороны они сознавали различие между Божьим и кесаревым, но с другой – позволяли себе прибегать к суду императоров по церковным делам, предоставляли на их усмотрение даже вопросы вероучительного характера, просили его не позволять пересмотра известных догматических формул.

Т.е., заключает Болотов, представители Церкви большей частью выше ценили покровительство императора, чем свою независимость. Они желали, чтобы император не вмешивался в церковные дела, но еще более желали (прямо требовали), чтобы он покровительствовал православным. Государство, прежде всего, и больше всего заботилось о восстановлении формального церковного единства и мира, тогда как для Церкви важнее всего была истина. Болотов пишет, что чаще всего требования независимости звучало со стороны Западной Церкви (Св. Амвросий: «все должны слушаться предстоятелей Церкви, а не давать им предписания»). Справедливости ради надо отметить, что епископы имели и серьезные права и привилегии, например, право ходатайствовать. Ходатайствовали Антиохийский епископ Флавиан перед императором Феодосием за народ разбивший его статую и св. Василий Великий по поводу несправедливых податей и распределения налогов. Юстиниан поручил епископам по средам и пятницам обходить тюрьмы и докладывать ему о замеченных несправедливостях. Было предоставлено права убежища в церквах и даже в домах клириков. Человек, идущий рядом с клириком, не мог быть взят силой без согласия клирика. Епископы избирались клиром и народом (впоследствии эта практика была из- за споров и беспорядков ограничена). О жаловании не было и речи- священнослужители жили за счет приношений.

Большое внимание уделяет проф. Болотов Римской церкви. Интересно, что в первые два века епископами Рима были преимущественно греки. Болотов прослеживает процесс возвышения Римской Церкви и рост самосознания ее Предстоятелей как глав всей Церкви. Он пишет: «Уже в первые века христианства мы находим, что авторитетное положение Римской Церкви до известной степени было признанным». Так, папа Климент в послании к Коринфской Церкви по поводу безпорядка в ней, говорит с авторитетом, требует повиновения, усвояет в себе право заботиться об умиротворении других церквей. Конечно, во многом это было по причине столичного статуса Рима, т.е. по практической необходимости. При папе Викторе (2 –й век) была предпринята первая попытка отлучения Восточной Церкви за разное время празднования Пасхи. Тогда он получил отпор от восточных епископов во главе со св. Поликарпом Смирнским. Постулат о папстве был более - менее определенно сформулирован папой Иннокентием I в его послании Антиохийскому епископу Александру. Иннокентий писал о Римских епископах как преемниках апостола Петра , о том что апостол Петр глава ( князь) апостолов – отсюда его особые полномочия, переходящие к его преемникам. Ключевыми словами для обоснования всего этого были слова Христа ап. Петру: «Ты еси Петр и на сем камени Я созижду Церковь мою и врата адова не одолеют ее». Большинство святых отцов, однако, под камнем понимали не личность Петра, а исповедание им веры во Христа как Сына Бога Живаго. Завершение систематического учения о первенстве римских пап Болотов усматривает у папы Льва Великого (440-461). («Петр есть основание всей Церкви, посредник между Христом и Церковью, ему вверено попечение о всех овцах, Петр говорит устами своих преемников и т.п.). Выводы из этой концепции следующие: 1. Т. к. вся Церковь основана на твердыне Петра, то удаляющийся от этой твердыни ставит себя вне Церкви; 2. Кто посягает на авторитет римских епископов и отказывается в повиновении апостольскому престолу, тот не хочет подчиняться апостолу Петру. Сардикийский Собор (343) предоставил римским папам право обращаться к ним с аппеляцией. Известно, что к римскому епископу аппелировал Златоуст. В то же время он также аппелировал и к другим епископам. На Халкидонском Соборе (451) церковный авторитет Рима, по словам Болотова, «поднялся на такую высоту, до которой он не доходил прежде». В то же время именно здесь был нанесен самый тяжелый удар римским притязаниям, когда было принято постановление о равенстве Константинопольских патриархов с Римскими папами. Болотов пишет, что учение Льва Великого о примате пап на Востоке не вызывало тревоги и едва ли стало своевременно известным. И что противодействие этим притязаниям велось вяло. Восточные епископы не предпринимали серьезных попыток обязать пап явиться на Соборы. А папские легаты вели себя не как братья, а как судьи. Насколько я понял, позиция Болотова, несмотря на все оговорки («всем ли преемникам ап. Петра были даны полномочия или только ему?» и др.), в большой степени филокатолическая и неудивительно, что в духовных школах нашей Северной Пальмиры к нему испытывают такой пиетет.

Учась в Духовной семинарии, я проштудировал значительную часть лекций профессора В.В.Болотова. Мне хотелось как можно больше познать, я стремился плодотворно использовать каждую минуту. О Болотове было известно, что он авторитетный историк- профессионал, знаток древних языков. Его имя нередко встречалось в контексте «экуменического диалога» и размышлений о совершенствовании церковных институтов . На уроках по сравнительному богословию покойный митрополит Питирим нам говорил: «Надо сделать все возможное для исполнения канонических норм и еще что-то уж совсем невозможное, но если и после этого не получится – ну тогда уж»… «Канонично все, что полезно Церкви» – «крылатое» выражение Болотова. Этот тезис отдает известным «цель оправдывает средства».

Более пространная цитата из Болотова на эту тему: «Та реформа, которая действительно отвечает потребностям данного времени и оправдала себя фактически хорошими результатами, и есть реформа истинно каноническая». Как говорится, информация к размышлению…

В заключение скажу, что, несмотря, на огромный фактический материал, собранный историком, его заметный скептицизм и повышенная критичность на, казалось бы, устоявшиеся и общепризнанные представления, оставили у меня на душе определенный осадок.

Игумен Кирилл (Сахаров)