К юбилею Сычевской старообрядческой общины
Под занавес уходящего года впервые посетил старообрядческий храм в городе Сычевка Смоленской области. К этой поездке побудил 25-летний юбилей этого храма (он посвящен прп. Сергию Радонежскому). Конечно, юбилейные торжества уже прошли, но все-таки весь год является юбилейным. К тому же, в сам день празднования мне, настоятелю старообрядного прихода РПЦ МП, при большом стечении народа бывать несподручно. Предпочитаю более камерный скромный вариант.
Уже через час после выезда мы оказались в другой погодной обстановке: если в Москве было полное отсутствие снега, то здесь, чуть на северо-запад, зима уже чувствовалась в виде легкого снежного покрова и пронизывающего ветра. Как завороженный смотрю направо и налево, на припорошённые снегом красивые ели. Вспомнились огромные залысины из-за варварских вырубок в Тверской области. Вымирающие деревни и разрушающиеся храмы. На глаза навернулись слезы: мы не удержим наши огромные пространства по причине ужасной демографии. Господь дал русским такую прекрасную землю, но нарастает тревога, опасения, что мы ее потеряем. «На землю без людей придут люди без земли». Есть данные, что нас не 140 с лишним миллионов, проживающих в России, а гораздо меньше.
Прибыли ровно в 14:00, как и договаривались. Мой спутник сразу определил: «А ведь храм – новодел, а Вы говорили, что ему чуть ли не сто лет». Деревянные храмы особенно притягательны – вспомнился храм на моей малой родине, в Донбассе – в поселке Городище. Когда подошли ко входным дверям, то ахнули от изумления: храм оказался на высоком пригорке, который опоясывала излучина небольшой речушки. В храме две бабушки и настоятель о. Димитрий Чунин с сыном-отроком. Батюшка читал причастные часы. Тепло нас поприветствовал, кратко рассказал о храме. О. Димитрий напоминал добродушного медвежонка, с пронзительным отцовским взглядом. Сразу стало ясно, что батюшка с его образованностью и человеческим обаянием, большой отцовской школой – тот человек-мотор, который выведет, уже в значительной степени вывел, общину из того упадка, в котором она находилась в последние годы.
о. Димитрий сразу нас предупредил: «У нас сегодня будет не всенощная, а из-за проблем с певцами, только вечерня, павечерница и утреня». Появился молодой уставщик (головщик?) – он был повыше ростом, еще более крепко сбитым, с серьезным выражением лица. Я подумал: «Такому попадешься в лапки, быстро, не моргнув глазом, свернет в бараний рог». Постепенно количество прихожан увеличивалось, но в общем было не более десяти человек. Всматриваюсь в них: простые родные русские лица. Защемило сердце, захотелось каждого из них обнять. Особенно запомнилась одна старушка. Ей было явно за 80. Быстро перебирая ножками, идет строго по центру. К ней подходит пожилая дочь, что-то шепчет на ухо, после чего она резко меняет курс и также быстро и прямо идет в прямо противоположном направлении. Мысленно я назвал ее «мышкой-норушкой». Дважды она подходила к моему спутнику и, с кем-то путая его, настоятельно просила вернуть какие-то ключи.
Поразил иконостас храма: привезенный из Ржева, он очень гармонично вписался в храмовое пространство. Еще запомнилась большая икона Покрова. Удивило почти полное отсутствие книг за свечным ящиком, а ведь Старообрядческая Митрополия выпустила ряд изданий. Может быть они в сельской глубинке не очень востребованы?
Служба совершалась четко, строго по Уставу, хотя несколько деталей вызвали у меня вопросы (конечно, я приехал учиться, а не ставить вопросы). Обратила на себя внимание такая особенность: начиная с павечерницы и почти до конца пения «Хвалите Имя Господне» священник был занят исповедями, которые он проводил в отдельной комнате в притворе (у нас она проводится в одном из боковых приделов). Из песнопений особенно запомнились Рождественские катавасии.
По окончании службы о. Димитрий пригласил нас на трапезу в помещение под храмом. Показал резолюцию из администрации Смоленской области на предложение провести ряд мероприятий в связи с федеральной программой празднования 400-летия со дня рождения протопопа Аввакума. Ответ был отрицательным. Я высказал свое мнение, что именно такой ответ был навеян рекомендациями, исходящими из новообрядческой митрополии. О. Димитрий рассказал, как он пытался навести мосты с одним из местных священников РПЦ. После чего тот еще более рьяно стал обличать с амвона «раскольников». На трапезе нас поразила предложенная картошка – она было чрезвычайно вкусна и мы несколько раз просили добавки. На прощание, батюшка передал нам два мешка ее.
На следующий день я познакомился с серией публикаций о. Евгения Чунина в местной газете (их нам передал о. Димитрий). Помимо повествования о мытарствах старообрядцев в до- и послереволюционное время, в этих публикациях содержалось много интересной информации об истории старообрядчества на Смоленщине, строительстве храма в Сычевке и становлении здесь прихода. Приведу в заключение несколько выдержек из статей о. Евгения:
«В конце декабря 1934 года окрестности облетело страшное известие: о. Доментиан Антошкин убит злоумышленниками, убит прямо при храме, где он в то время служил. Случилось это так. Уже поздно вечером о. Доментиан находился один, молился, готовился к предстоящей службе. В это время двое злоумышленников ворвались в помещение, где он находился и набросились на него. О. Доментиан, будучи человеком рослым и сильным, попытался оборониться от ворвавшихся разбойников, но они вдвоем пересилили пожилого священника и задушили его подвернувшимся под руку шарфом. После этого они похитили несколько икон и скрылись».
«17 июня 1941 года – за неделю до нападения Германии – Смоленский облисполком принимает решение о закрытии Троицкой церкви в г. Сычевка – этот храм уже более двух лет оставался без священника». «Во время войны он сильно пострадал от обстрелов, была разрушена колокольня. После войны храм был разобран, известно его примерное месторасположение».
Интересно было читать о том, как шло устроение вначале молитвенного дома, а затем строительство храма в городе и особенно о том, как был одобрен проект храма, подготовленный о. Леонтием Пименовым.
Игумен Кирилл (Сахаров)
