В Союзе писателей прошла презентация книги В. Казарезова «Крестьяне в произведениях русских писателей».
Много ли книг мы имеем в личной библиотеке? Ну, сотню-другую. Как иметь хотя бы общее представление об объемном материале по какой-нибудь важной теме? Понятно, что помочь может хрестоматия. Вот такой прекрасной хрестоматией получилась книга известного исследователя крестьянской жизни В. Казарезова «Крестьяне в произведениях русских писателей». Как известно, население России в правление императора Николая II увеличилось на несколько десятков миллионов человек. 83 % жителей России составляли крестьяне. К сожалению, в настоящее время с карты России ежегодно исчезает около тысячи деревень. Деревня вымирает. Сельское хозяйство, особенно после вступления в ВТО, пришло в еще больший упадок. Во все времена положение крестьян в России желало лучшего. Автор пишет: «Крестьяне были самыми обездоленными. Между тем, они были самыми нужными, самыми лучшими на земле. Им была свойственна внутренняя и внешняя красота. Нужно отдать долг крестьянству, прославить его подвиг. В хрестоматию вошли выдержки из художественных произведений от Сумарокова и Пушкина до Распутина и Белова. Приведу несколько отрывков, которые на меня произвели наибольшее впечатление.
«Известны истории в Сибири, когда алтайских крестьян-кулаков сплавляли вниз по Оби, высаживали в Томской тайге без какого бы то ни было жизнеобеспечения. Выживите — ваше счастье, нет—подыхайте, меньше будет врагов у Советской власти. Люди рыли землянки, корчевали лес, кое-как перебивались подножным кормом, а через два-три года уже жили в просторных домах, имели полный двор скота, распахивали десятки десятин земли на семью. Что власти оставалось делать с ними? Снова раскулачивать» (Б. Можаев «История села Брехово»).
«— Господи! Хоть бы ты услышал вопли мои и наказал этого остолопа! Через язык погибает человек и всю семью губит,— частенько молилась Фрося в переднем углу, припадая на колени и стукаясь лбом об пол.
- Ты, Фрося, отсталый элемент, потому как леригия держит клешами твое забитое сознание. А того ты не понимаешь, что трудовая масса давно проснулась от вековой спячки и топает полным ходом за горизонт всеобщего счастья. Ежели мы будем держаться каждый за свою коровёнку, разве мы поспеем за всемирным пролетариатом на пир труда и процветания? Это ж понимать надо!
- Эх ты, индюк! Заладил свою дурацкую песню — курлу-бурлу, бурлу-курлу. Я те говорю — корову снегом заносит. Стельная корова-то. Ведь не успеем доглядеть — и телёнок замёрзнет. Покрой, говорю, крышу, добром прошу!
- Ноне не до крыши. Иль не слыхала — смычку проводим по случаю сплошной коллективизации. Скоро сведём в колхоз и корову, и двор снесём. А ты о тёлке».
Вот на таких людей опирались большевики, проводя коллективизацию, обещая людям изобилие.
История не знала прецедента устройства процветающего общества на основе общественной собственности» (Б. Можаев «Мужики и бабы»).
«В середине двадцатого века — крепостное право. Хотя то, что творили с Кузькиным председатель колхоза, бригадир, председатель райисполкома и их подручные—хуже феодализма. Это ближе к рабовладельческому строю.
Ведь крепостной имел какое-никакое хозяйство, землю, с которой кормился, одновременно работая на барина. Или искал отхожий промысел, платя оброк.
Три дня — барщина, три— на себя. Колхозник всю неделю работал, ничего не получая. И уйти никуда не мог, так как паспорта не давали, а без паспорта — бродяга» (Б. Можаев «Живой»).
«В. Белов подводит читателя к осознанию неприятия не только коллективизации, но и самой Октябрьской революции. В «Канунах» он показал и начало колхозной жизни с её бестолочью, непоеными и недоенными коровами, бесхозяйственностью, отлыниванием от работы. Работящие мужики превращались постепенно в лодырей, воров, равнодушных людей».
Игумен Кирилл (Сахаров)
